Возвращаться смысла на было. Гошу ждать так же не хотелось, но ключей от его квартиры у меня не было, одна моя опечатана, во второй ремонт. Если, конечно, Поляков не свернул деятельность и там, самовольно наняв рабочих и дизайнеров и так же самовольно всех распустив, но проверять было лень. Вообще все вдруг стало лень, накатила страшная апатия, было плевать и на следователя, и на следствие, и на последствия. В голове было лишь одно: он даже не захотел обсудить. С этой мыслью я засыпала и просыпалась, из-за переживаний вновь пропал аппетит, меня даже больше не вызывали в управление, все как будто разом забыли о моем существовании. Гоша, у которого я прожила неделю, уходил рано, возвращался поздно, открытых дел было столько, что следовало скорее удивляться, что он не оставался там на ночь. Проводя целые дни в одиночестве, я тихо сходила с ума, перестала смотреть на себя в зеркало и похудела еще сильнее, хотя после прошлой голодовки и так выглядела как героиня аниме: с огромными глазами на фоне впалых щек, все еще приличным бюстом, округлыми бедрами и осиной талией. Кстати, виной прошлой был тот же Поляков, вынудивший меня думать, что ему плевать на меня, в то время как я сама осознала, что он тот самый. А теперь он даже не смотрит в мою сторону. Я устроилась в ближайшем кафе и просидела до самого закрытия, меняя одну чашку кофе на другую, пока меня не попросили. И поехала к другу, встретившего меня изумленным взглядом, но впустившего.
– Я думал, ты у Полякова, – нахмурился, приглядываясь. Я сдержала слезы и осела на его диване.
Домашний уют
Я вызвала такси и прождала его у подъезда минут пятнадцать, начав замерзать. Днем все еще держалась теплая погода, но вечерами, с закатом, на город опускалась прохлада, хоть до осени и был еще целый месяц. Странно, что друг не спустился за мной, не предложил довезти. Обиделся, наверное… хотя, уверена, торчал у открытого окна: я слышала, как отрывается старая деревянная рама в тишине опустевшего двора. Села в такси, на привокзальной площади умудрилась попасть в пробку, а ближе к дому – в небольшую аварию. Водитель машины впереди нас слишком резко затормозил на светофоре, а таксист не успел сориентироваться и въехал в задний бампер, тут же выскочив разбираться, размахивая руками и изъясняясь на корявом русском. Дожидаться, чем закончится словесная баталия я не стала, вышла и пошла оставшиеся два километра пешком, повесив сумку на плечо. К дому подходила с чувством легкой тревоги, и сорванная бумажка с надписью «опечатано» душевному равновесию не способствовала. Я собралась набрать Гошу, но вовремя опомнилась, сообразив, что следователь наверняка уже был, раз уговор был на два дня, а значит, он печать и сорвал. Прошла и замерла в коридоре, увидев ненавязчивые световые всполохи с кухни. В квартире стоял запах еды, перемежаясь с легким запахом хлорки, я осторожно поставила сумку и стянула кроссовки, не решаясь идти дальше.
– Стынет все, – услышала недовольный голос с кухни и торопливо прошла, уставившись на накрытый стол, ломящийся от еды, на горящие свечи и роскошный букет в высокой вазе.
– И как это понимать? – спросила с вызовом.
Поляков ухмыльнулся краешком губ и поднялся, медленно подходя ближе и сильно напоминая хищника на охоте. Быть жертвой мне не хотелось, я сделала полшага назад, нахмурившись, но на большее силы воли не хватило. Тело не слушалось, не желало отступать, сердце колотилось в горле, а руки тянулись к нему против воли.
– А на что похоже? – спросил тихо, подходя вплотную.
– На попытку продавить и навязать свое мнение, – ответила строго, тщательно выговаривая слова.
– Это не так, – ответил просто и легко притянул к себе одной рукой. Коснулся своими губами моих, но я продолжила стоять, опустив руки и глядя поверх его плеча. – Ладно, поначалу было так, – хмыкнул и поцеловал в щеку, – но я все обдумал, припомнил другие разговоры… – легкий поцелуй в шею, мои глаза закрылись сами собой, – понял, что так ничего не получится, – вновь поцелуй и едва слышный шепот на ухо: – А очень хочется, – отстранился и заглянул в глаза, спросив обычным голосом: – Поговорим?
Магия рассеялась, я вздернула подбородок и спросила язвительно:
– И на осознание тебе потребовалась неделя?
– Остаток той ночи.
– И чего же не позвонил? Не приехал? Ты отлично знал, где я.
– А ты? – спросил со смешком. – Повторяю, так работать не будет, Варвара. И дело не только во мне.
– Понятно, – усмехнулась, покачав головой, – начали за здравие…