— Кажется, пронесло… — едва слышно произнесла она, откинувшись на спинку кресла и устало прикрыв глаза. Нет, Рома, в отличие от многих ее подопечных был приятным мальчиком, вполне себе даже спокойным, ласковым, но его крик... такого требовательного крика Лера еще не слышала. Судя по всему, он привык этим диким воплем добиваться своих целей и, судя по всему, это хорошо работало. А теперь ей придется как-то это пережить, ибо других вариантов справиться с подобным попросту не существует.
Яковлева покачала головой, устроилась поудобнее и вернулась к записям:
"...что контракт будет на пять лет, я решила, что это отличная возможность отучиться (пусть на заочном, но отучиться!) и в это время откладывать зарплату на счет. Чтобы потом прийти к дяде Андрею и законно вернуть себе папино место. Он возражать не станет, и, надеюсь, даст мне несколько важных уроков, которые папа не успел преподать.
Что касается этого дома… мрачновато тут. Чувство, будто я оказалась в средневековом замке. Чисто, красиво, богато, но ужасно пусто. Весь дом словно пропитан одиночеством от фундамента до самой крыши и кажется, что самое банальное определение семейного уюта этому дому никогда не было знакомо.
Отсюда вопрос — где Ромина мама? Во время собеседования ее не было. Нигде нет никаких фотографий. Не помню, видела ли я обручальное кольцо у Рудольфа Борисовича, да и…”
Ее прервал тихий стук в дверь. Девушка напряглась, не подозревая, кто мог заглянуть в детскую в такой час, но отложила блокнот и подошла к двери, то и дело поглядывая на спящего младенца.
— Простите, если я вас отвлекла, — мягко произнесла Милена Александровна, как только Лера открыла дверь. Увидев перед собой добродушную домоправительницу, Яковлева тут же расслабилась. Литвинова понравилась ей еще в первую их встречу днем и было приятно увидеть хоть кого-то, кто позитивно настроен по отношению к ней.
— Все в порядке, — улыбнулась девушка и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. — Извините, что не пускаю внутрь, просто Рома только уснул, не хотелось бы…
— Я понимаю, — кивнула женщина и на ее губах появилась теплая улыбка. — Надеюсь, он не сильно капризничал, после того, как Рудольф Борисович ушел к себе? Он старается оставаться до тех пор, пока малыш не заснет, но у него не всегда получается. К тому же, у Ромы сейчас особенно повышена капризность — лезут зубки. Порой он даже по ночам просыпается…
Лера пожала плечами, мысленно отметив про себя эту особенность. То, что Алфёров заботливый отец ей очень импонировало. Ей редко попадались семьи, в которых мужчина так трепетно относился к своему ребенку.
— Мне удалось его отвлечь, так что все хорошо, — сказала девушка.
Литвинова кивнула и окинула Яковлеву долгим пронзительным взглядом. На удивление, у Леры не возникло неприятного морозного чувства, напротив, ей показалось, что Милена Александровна хочет о ней позаботиться.
— Вот и славно, — сказала женщина, неловко помялась на месте и коротко улыбнулась. — Надеюсь, что завтра я смогу показать вам дом. Вам нужно познакомиться с персоналом и понять, где что находиться, чтобы не путаться в пространстве.
Девушка кивнула и улыбнулась смелее. Приятное теплое чувство разлилось по телу от такой простой человеческой заботы. Милена Александровна всего навсего выполняла свою работу, но делала это так чутко и аккуратно, что Лера в момент почувствовала себя особенной, важной и нужной в этом доме.
— Спасибо. Я тоже надеюсь, что все получится.
Распрощавшись с Литвиновой, девушка как могла тихонько вернулась в детскую. Стараясь ничего не задеть в темноте, Яковлева двинулась по направлению к единственному светлому пятнышку — лампе у кресла. Вскоре, цель была достигнута и Лера вновь устроилась в кресле, взяла в руки блокнот и глубоко вдохнув и выдохнув, перечитала то, что успела написать. Нужная мысль была безвозвратно потеряна. Но раз предложение начато, его стоит закончить и Лера сосредоточилась на мыслях об Алфёрове и его жене. Нужные мысли потекли сами по себе и оставалось только записать их на бумаге:
“…сложно представить, что в доме, где есть хозяйка может быть так нестерпимо холодно и неуютно. Да даже в доме, где обитает ММ чувствуется жизнь, а тут все словно застыло, как в музее… Единственное, что украшает это мрачное место — домоправительница, она кажется милой и по-настоящему хорошей женщиной. Но в остальном ощущения такие, словно в этот дом въехали совсем недавно и не успели обустроиться. И я бы решила, что так и есть, если бы не знала, что этот особняк построили специально для родителей Рудольфа Борисовича (это мне по дороге водитель рассказал). Так что же тут не так? Может Ромкина мама какая-нибудь известная модель или актриса, а все бытовые вопросы по дому решает её супруг? Может вопрос уюта не стоит для их семьи так остро, как для меня? Но это не похоже на правду, ведь детская-то по-настоящему теплое и приятное место.