– А что за проект?
– Мы разрабатывали новый сорт вина для одного из известных олигархов, он хотел выпускать его через нас.
– Подожди, а разве нельзя... Позвонить ему, извиниться, объяснить, что произошел форс–мажор и отправить верный файл? – поинтересовалась она. Алфёров сверкнул взглядом уже на нее.
– Было бы можно, если бы они не стали вести с ним переписку.
– Какую ещё переписку? – напряглась Лера.
– Деловую. Убеждали его передумать! Пытались доказать, что красное сухое вино, которое люблю я, идеально для него, выверено просто изумительно, – Рудольф сжал зубы. – А он заказывал белое, мать его, игристое.
– Вот же... – выдохнула она и положила голову ему на плечо, придвинувшись чуть ближе. Было немного неудобно, но Лера старалась не обращать на это внимания. – Решил, что будешь делать? Может быть можно встретиться с ним лично и...
– Я ещё думаю, Лера. Прости, сегодня вечером мне придется тебя оставить, – сказал он, все же немного расслабившись.
– Ничего, я понимаю. Хочешь, я зайду, после того, как Рома заснёт? Я не дочитала подаренный тобой сборник, так что мне будет чем заняться, – сказала девушка, погладила его пальцы и поцеловала в висок. – Ты не против?
– Если ты не будешь меня отвлекать, то ладно, – сказал он, постепенно расслабляя пальцы на руле.
– Я очень постараюсь, – шепнула она ему на ушко. – Уверена, ты все решишь. А пока, поехали? Рома наверняка уже проснулся и ждёт тебя.
– Поверь, увидев тебя, обо мне он забудет сразу же, – хмыкнул Руди, но кивнул. – Поехали.
Пока они ехали, Лера рассказала Руди о ссоре с Ульяной и о предложении Романова. По большей части потому, что не хотела скрывать от него ни то, не другое, но и потому, что хотела отвлечь его от дел и немного подумать о чем–то другом. И если на новость об Ульяне он отреагировал лишь коротким и злым: "ну и черт с ней!", то вот над предложением дяди Андрея он всерьез задумался и молчал минут пять.
– А ты сама что об этом думаешь? – спросил он. Его голос все ещё звучал немного резковато, но Лера старалась не принимать это на свой счет. Знала, что злится он сейчас далеко не на нее.
– Я думаю, что это милое предложение, но... Вряд ли я смогу оставить Рому. Работать каждый день сейчас, пока он маленький...
– Мы можем нанять ему няню на то время, пока ты в издательстве или учишься, – Руди смотрел вперёд, на дорогу.
– Да. Но... Не сейчас. И не в ближайшее время. Пока Рома не привыкнет, что я никуда не уйду, я его на чужую тётку не оставлю, – сказала Лера. Алфёров усмехнулся.
– В этом я и не сомневался. Так ты согласишься на его предложение?
– Если так... То думаю, да. Давай обсудим это дома, попозже?
Руди кивнул и замолчал, вновь стиснув пальцы на руле. Его взгляд вновь стал напряжённым, а лицо таким острым, что Лера не выдержала. Ей хотелось сделать так, чтобы он хоть на время забыл о работе, но, судя по всему, эта проблема была по–настоящему серьезной. И потому она вновь положила ладонь ему на колено и спросила:
– О чем ты сейчас думаешь?
– А ты как думаешь? – спросил Рудольф. – О чем я ещё могу думать, как не о том, как исправить тот пиздец, что натворили эти идиоты?
– Например о Роме, – сказала девушка тихо. – У меня появилась мысль, как сделать так, чтобы он скорее пришел в себя и успокоился.
Алфёров посмотрел на нее с изумлением. Видимо, ей все же удалось вырвать его из тяжёлых мыслей и поиска решения нерешаемой задачи.
– Заедем в детский магазин ненадолго? – мягко улыбнулась Яковлева. – Купим для Ромки радионяню.
В магазине они провели совсем мало времени. Алфёров скомандовал своим любимым повелительным тоном дать им самую лучшую модель и продавец подчинился. Лера хотела было сказать, что тратиться так сильно вовсе не стоило – эта вещь может быть будет нужна им совсем недолго, но решила, что с Руди, когда он в таком состоянии, лучше не спорить. Потом они заехали в ее любимую пекарню и купили круассанов.
Рядом с ним было так же легко и спокойно, как когда–то рядом с папой. Она почему–то знала, что может расслабиться, говорить и делать что хочет, быть собой и никто ее за это сильно не осудит. И постепенно она оживала, не смотря на его мрачное и загруженное настроение. Оно относилось не к ней, а потому Лера, вместо того, чтобы надуться на его молчаливость в их первый–то официальный день отношений, наоборот щебетала о чем–то приятном. Надеялась заразить настроением и его, но получалось пока так себе, хотя и Рудольф старался, как мог. Держал ее руку, отвечал на вопросы, но думал совершенно не о ней.