Как только она смогла встать, Алфёров совсем не ласково толкнул ее во вторую дверь от выхода, за которой оказалась невзрачная комната без окон, с мягкими стенами и одной единственной кроватью, больше похожей на кушетку.
– Больно... Рудольф, я прошу тебя, не надо... – она попробовала проскочить мимо него прочь из этой темницы, но мужчина быстро закрыл дверь и перекрыл ей дорогу. В его взгляде было столько льда и неприкрытой ненависти, что девушка попятилась от него подальше, цепенея от ужаса.
– Ты давно могла покинуть этот дом с деньгами на учебу и первое время жизни. Давно могла найти себе кого–нибудь и завести семью, жить нормальной жизнью!– голос Рудольфа звучал хлестко и так громко, что в ушах звенело. – Но ты, сука, мало того, что осталась мозолить мне глаза, ты еще и связалась с ублюдком Яковлевым! Спелись, голубки! Решила так отомстить мне? Отжать часть наследства через общественный скандал? Тупая сука, вся в мамашу...
– Не смей! – Рита вспыхнула от слов о матери, мгновенно обретая силы на ответные обвинения,– я просто хотела, чтобы ты принял наше родство! Я никогда не была виновата в том, что наш отец предал твою мамочку, никогда, а ты...
– ЭТО НЕ ПОВОД ВЕРИТЬ ПРОХОДИМЦУ И ВЫДАВАТЬ ВСЕ, ЧТО ЗНАЕШЬ! – он толкнул ее вновь, Рита потеряла равновесие и свалилась на кушетку. Уже ушибленный бок вновь полоснуло болью.
– Я просто хотела справедливости... – выдохнула Богданова, стиснув зубы.
– Справедливости?! – Рудольф швырнул в нее свой телефон с открытой страницей какого–то сайта, – читай! Смотри, какую справедливость ты нам обеспечила вместе со своим ублюдком! Я потратил миллионы долларов, кучу ресурсов и связей, чтобы защитить нас от этого, но ты вместе с этой ебанутой семейкой испортила все, что могла!
Девушка взяла в руки многострадальный смартфон и прочла статью. Помимо ее истории, там оказалось то, о чем Гоша ее совсем не предупреждал. Нет... Этого не могло быть! Неужели брат так зол из–за выдуманной утки? Или это...
– Это... Этого не может быть,– Рита выдохнула,– не хочешь же ты сказать, что все это – правда? Рома...
– Да. Да, блять, он сын Регины. Неужели ты правда верила, что я забыл свою родную сестру?!– от этого вопроса Рита скривилась, испытывая больше душевную горечь и злость,– она родила его от своего мужа, который мало того, что оказался тираном, так еще и сидит сейчас в тюрьме за убийство! Теперь до тебя дошло, что к чему, или по буквам объяснить?!
– Но я же... я же не знала...– Рита растерянно смотрела на брата,– Рудольф, я не могла знать... Если бы ты рассказал мне, если бы только доверился...
– С какого рожна я мог доверять тебе ТАКОЕ?– его лицо исказила такая усмешка, что Богданова вновь вспыхнула.
– Неужели я заслужила меньше доверия, чем твоя Яковлева?! Здесь ее вины больше, чем моей, уж это ты должен признать!– она нашла в себе силы встать, глядя на него с бессильной злостью.– Я не стала бы помогать Гоше, если бы знала, не стала бы вредить Роме! Я хотела только тебе насолить...
– У тебя получилось, – фыркнул он,– радуйся. У тебя будет много времени подумать над своим поступком.
– Что?..– Рита побледнела, осознавая смысл его слов, а Рудольф пошел к выходу из комнаты, подтверждая ее страшные догадки,– нет! Не оставляй меня здесь!
– Ты не оставила мне выбора, неблагодарная дрянь,– рыкнул он и быстро запер ее снаружи прежде, чем Богданова успела подбежать к двери,– посидишь тут, пока шум не уляжется.
– Нет! Выпусти меня! ВЫПУСТИ!!!– паника накрыла ее с головой, Рита принялась колотить руками по мягкой обивке двери. Она точно знала, что как только Рудольф покинет подвал, никто не услышит ее криков. Никто не откроет ей двери...
– Прошу тебя, не оставляй меня здесь! Брат! Рудольф!..– девушка не жалела сил, игнорировала боль в боку, и била, что есть мочи. Но все это тонуло в вязкой тишине темного подвала. Постепенно силы покидали ее, Рита медленно опустилась на пол и глухо заплакала. Видит Бог, она не рыдала так очень давно. Рита запретила себе плакать, когда пропала Регина, и ради нее всегда старалась улыбаться. Ее сестра никогда не показывала слабости, не плакала, даже когда отец был к ней строг. Богданова очень хотела быть похожей на нее. Хотя бы немножко.