Алфёров коротко улыбнулся и поймал ее ладонь. Яковлева улыбнулась и сжала его пальцы.
– Хороший план.
Рома сидел в кроватке и прижимал к себе свою любимую игрушку. В свете небольшого ночника, девушка увидела, как по его щекам слезы катились градом, и ей показалось, что если бы они еще немного задержались, то все переросло бы в настоящую истерику. Это было так внезапно, что сперва Лера даже растерялась. Раньше он спал крепко и просыпался только от дурных снов или если захочется попить. И обычно, успокаивался сам и мог найти бутылочку в уголке кровати и без ее помощи. А тут... Совершенно другая картина. Когда она уходила он спал очень крепко, а сейчас сна у него не было ни в одном глазу. Увидев свою любимую няню и отца он встал и потянул к девушке руки, даже не заметив, как выронил любимую игрушку и захныкал громче. Мальчик смотрел только на нее своими огромными мокрыми от слез глазищами. Рудольф включил одну из ламп, что стояли рядом с диваном и приятный теплый свет наполнил комнату. Стало гораздо проще ориентироваться в пространстве.
– Что такое, мое солнышко? – спросила она, взяла малыша на руки и ласково поцеловала его в макушку. – Тебе плохой сон приснился, да?
– Лела... – всхлипнул он, прижавшись к ней всем тельцем. Девушка обняла его покрепче и села вместе с ним на диван, тихонько кивнув Руди, чтобы он присоединялся. Тот сел и нерешительно обнял ее и погладил сына по спинке.
– Радость моя, расскажешь, что тебе снилось? – Лера прижалась к Алфёрову спиной и успокаивающе гладила Ромку по спутавшимся волосикам. Мальчик скуксился еще больше и лишь покачал головой.
– Не помню... – снова судорожно всхлипнул он. – Лела, позалуста, не уходи... Мне стласно...
– Хороший мой... Не уйду, – пообещала она. – Мы с папой останемся с тобой и будем вместе следить, чтобы плохие сны тебе больше не снились. Что скажешь, Руди?
– Конечно останемся, – кивнул он тут же. – Никакой кошмар больше к тебе не подберется.
– П–плавда? – малыш посмотрел на папу. Алфёров решительно кивнул и мягко улыбнулся сыну. Рома снова тихо всхлипнул, но вскоре потихоньку успокоился и устроился на руках Яковлевой по–удобнее.
– Ты знаешь, чтобы тебе больше не было страшно, мы можем... Сделать этот страх добрым, – произнесла девушка, вдруг вспомнив один из уроков по детской психологии.
– Как? – синхронно поинтересовались оба Алфёровых и она улыбнулась ярче.
– Просто. Всего лишь нужно нарисовать свой страх и сделать его смешным или добрым, пририсовав новые детали. Попробуем, Ром?
– Сетяс? – он посмотрел на Леру и та кивнула.
– А мы с папой тебе поможем. Хорошо?
Рома кивнул и посмотрел на отца. Рудольф улыбнулся ему и мальчик протянул ручки к папе. Тот сразу же взял его к себе и прижался колючей щекой к его макушке.
В это время Лера достала из шкафа листы бумаги, восковые мелки и карандаши. Разложила все это на низеньком детском столике и села на колени. Алфёровы вскоре присоединились к ней и Рома занял свой стульчик. Руди сел по другую сторону от малыша.
– А тьто лисовать? – сконфужено спросил Рома, посмотрев на Леру немного неуверенно. Часы показывали половину второго ночи, но у всех троих не было ни малейшего желания идти в постель.
– Какой цвет карандаша тебе кажется самым страшным? – спросила девушка, мягко погладив малыша по волосам. – Подумай.
Рома смотрел на карандаши долго. Сперва занес руку над черным, а потом все же выбрал темно–синий. Почти таким же был цвет глаз Яковлевой, когда она злилась. На мальчика она злилась редко, но иногда, когда он излишне капризничал и пытался сесть ей на шею, Лера теряла терпение и смотрела на него именно таким взглядом. Девушка прекрасно знала о такой особенности своих глаз и стала догадываться, что за сон снился Роме.
– Умничка. А теперь нарисуй большую–большую тучку. Эта тучка и есть твой страх, пока ты будешь его рисовать, он по карандашику перейдет на листочек, – объяснила она мягко, поцеловав его в макушку. Рома кивнул, но приступать к рисунку сразу не стал. Долго вглядывался в лист, но все же начал водить по нему карандашом. То, что он рисовал было мало похоже на тучу, но все же имело с ней некие сходства. Пока мальчик усердно рисовал, Лера коснулась запястья Руди и мягко улыбнулась ему. Тот поджал губы и опустил взгляд на ребенка.
– Вот так? – спросил малыш, закончив рисовать.