– А твоя мама... Что случилось с ней? Про отца я читал, знаю, что слег от инсульта, а...
– Тромб, – коротко ответила Рита, бледнея, – мне было восемнадцать. Отец еще был жив, но уже болел, а я училась в институте, как раз начала готовиться к сессии на втором курсе. В тот день я вернулась с учебы пораньше, надеялась провести вечер с мамой, но нашла ее на полу... Уже холодную. Врачи констатировали, что она умерла внезапно, буквально через два часа после моего ухода в институт. Рядом ни кого не было, да и помочь быстро никто бы не смог, – ее голос дрожал, как и губы, а щеки стали бледными, как мел, – отец успел оплатить похороны, а потом и сам... Сессию я завалила. И оставаться в одиночестве на съемной квартире больше не смогла. Тогда я и пришла к Рудольфу.
– И он после такого горя дал тебе работу горничной? – Гоша стиснул зубы, вновь испытывая жгучую ненависть к Алфёрову.
– Не совсем. Он дал мне завещание отца и заявил, что я могу забирать свою долю и катиться на все четыре стороны. Я же захотела остаться... И тогда он заявил, что в своем доме потерпит меня только в качестве прислуги, коей была моя мать, – ее лицо исказила гримаса боли.
– Ублюдок...
– Сейчас я понимаю. Он просто хотел избавиться от меня поскорее, оттолкнуть, думал, я не потерплю унижения и уеду со своей долей. Но он недооценил силу моего страха перед одиночеством... Мне нравилось дома. Там у меня появились подруги. Там рядом была Милена, был дядя Петя... Потом появился Рома. У меня была иллюзия семьи.
– Теперь у тебя будет своя, настоящая семья,– твердо заявил он, – ты достойна собственного счастья, слышишь? И я повторю вновь – если подведу тебя, то ты вправе закопать меня в лесу и забыть дорогу к могиле. Ты мне веришь? – Гоша заглянул в ее заплаканные, почти изумрудные глаза.
Рита помедлила с ответом. Спустя долгих три минуты она неуверенно кивнула.
– Я пытаюсь. Пока могу сказать лишь это. Спасибо, что ты рядом,– девушка прижалась к нему вновь, и Гоша ощутил облегчение, обнимая любимую. Он верил, что сможет выполнить обещание. Ради них обоих, ведь их судьбы были так похожи, так причудливо переплетены...
К возвращению Евгении в доме и сердце Яковлева воцарились мир и гармония. Ребята встретили женщину с широкой улыбкой и приготовленным ужином, что Женю очень порадовало. Они вместе провели отличный вечер, болтая о жизни, о планах на будущее... Пока очень зыбких, но все же планах.
На следующий день, поздним вечером Яковлева отвезла детей на вокзал, снабдив их парой сумок с вещами, сына – новым телефоном, а Риту одеждой, и посадила на поезд до Твери. Она долго прощалась с Гошей, тысячу раз напомнив ему позвонить ей по прибытию, и только потом обратилась к Богдановой:
– Береги моего сына. Следи, чтобы он не забывал звонить, и чтобы так же улыбался... Я приеду к вам, когда буду уверена, что вас никто не ищет. Хорошо?
– Я все сделаю, Евгения Александровна, – пообещала Рита, – спасибо вам за все.
Женщина отпустила ребят, и они отправились в путь. Дорога была не долгой. Сапсан за три часа домчал их до Твери, где ждала тетя Юля. Гоша развлекал любимую девушку болтовней, хотя у самого сердце замирало от происходящего. До сих пор не верилось, что это все реально. Что они в безопасности.
Вскоре они прибыли в Тверь. На перроне их ждала полноватая, приятная на вид женщина сорока лет. Она взволнованно сжимала в руке телефон, и выдохнула с заметным облегчением, когда Гоша вышел из вагона и помог Рите спуститься.
– Гоша, какое счастье, я уж боялась, что ты снова потеряешься по дороге! – женщина кинулась к нему и крепко обняла, – мы с твоей мамой так переживали, я ее столько раз уговаривала пойти в полицию, и...
– Теть Юль, ну не надо. Я тоже рад тебя видеть, но мы так устали от этой истории... Давай просто поедем домой?
– Ну хорошо. Зови меня Юля, милая, – обратилась она к Рите, – поживете у меня, пока не наладите свою жизнь. Дом большой, мои дети давно разъехались, так что поместимся с лихвой.
– Рада знакомству, – девушка неловко улыбнулась,– зовите меня Рита.
– Вот и чудно. Ну, вперед, молодежь! Я наготовила к вашему приезду вкусностей, так что голодными не оставлю, – и Юля невероятно энергично пошла в сторону выхода с вокзала, где их ждала ее машина.
Вскоре они поехали в небольшую деревню Никулино в нескольких километрах от города. В дороге женщина болтала без умолку, рассказывая племяннику о его троюродных братьях и сестрах, имен которых он толком не помнил. Гоша старался слушать внимательно, но то и дело отвлекался на Риту, наблюдал за ее выражением лица, ловил каждую улыбку. Он видел, как постепенно страх погони и одиночества отпускает ее, и это заставляло его сердце биться ровнее. Через полчаса они приехали к большому частному дому с огромным участком вокруг. Хозяйство здесь было достаточно обширное, Гоша бывал в гостях у двоюродной тети в далеком детстве и знал, что в этой деревне когда–то выросла его мама.