От резкой боли в плече в глазах потемнело, и она не заметила, как мужчина приволок ее в пустую темную комнату. Однако со временем боль притупилась и остался лишь страх. Страх все потерять из–за банальной тупости и недопонимания.
— Рудольф Борисович, прошу вас… я могу все объяснить... – начала Лера, попытавшись вырваться из его цепкой хватки. — У меня сломался кра…
— Почему я должен тратить свое время на выслушивание тупых оправданий от безмозглой девчонки? Я потратил достаточно времени и денег, чтобы такого не было — правила расписаны черным по белому! Но нет же, находятся идиотки, которым мало написать, надо едва ли не вбить в голову, чтобы дошло! — мужчина резко отпустил ее плечо, его глаза горели от злости в полумраке ледяным пламенем, а руки очевидно чесались. Рудольф Борисович схватил Леру за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, а Яковлева же ещё больше сжалась от ужаса. Теперь она была готова поверить во все слухи, что витали вокруг его имени. — Ну, раз ты так хочешь, то давай, скажи, что мне делать с такой глупой прислугой, м?
От ядовитого тона на душе моментально стало холодно, а желание оправдаться и защититься словно испарилось. Возможно уже завтра она пожалеет об этом. Возможно уже сегодня останется без работы. Но Лера выпрямилась во весь рост и стиснула зубы так, что сама ощутила как лицо словно окаменело. Она дико устала за этот день и если раньше, в далеком детстве, от усталости она плакала, то в последние годы только злилась.
— Хотя бы выслушать, что вам пытаются сказать, черт возьми! — тоже прорычала она. — Я следую всем вашим идиотским правилам, но сегодня вообще все пошло не по плану. У Ромы режутся зубы, поднялась температура и я последние часы только и делала, что сбивала ее всеми известными мне способами. Уж извините, что не посмотрела на часы, когда в комнате почему-то не работал чертов кран, а мне нужно было позаботится о вашем ребенке!
Мгновение, и ее щека оказалась под его широкой ладонью. Пощечина вышла столь громкой, что на мгновение Лере показалось что–то лопнуло прямо у ее уха.
— Все ещё хуже, чем я думал, — Рудольф Борисович схватил ее за воротник и дышать тут же стало нечем, — ну точно идиотка. О болезнях моего ребенка ты должна была сообщить незамедлительно, маленькая дрянь! — Алфёров совсем не ласково бросил ее на постель и пошел к выходу, — не подходи ко мне до утра, и даже не высовывайся из этой комнаты. Решу что с тобой делать утром, — мужчина стремительно покинул комнату, очевидно направляясь в детскую.
— И не собиралась, — прошипела она. Щеку жгло так, что Лера поняла — будет как минимум синяк на пол лица. Кожа у нее всегда была нежной и любой даже крошечный удар вызывал синяки и ранки, с чем мама раньше так усердно боролась. А то, как он отбросил ее на кровать... Повезло, что ничего себе не сломала!
По щекам потекли слезы. Псих... Ну точно псих. И как она должна была ему сообщить, если не отходила от ревущего навзрыд младенца ни на шаг и делала все, чтобы облегчить его состояние? Это ведь нормально, когда у малыша поднимается температура в такое время. Что же ей теперь, вызывать его по каждому чиху? Да и у нее в детской нет кнопки вызова ненормального папочки!
"Уволюсь к чертям собачьим, завтра же! Не дам ему радости выставить меня самому!" — решила Лера, стирая слезы от обиды. В кармане что-то завибвировало. Девушка судорожно вздохнула и вытащила телефон. Звонил Гоша.
— Приветик, систр, — весело сказал он, пока Яковлева старательно пыталась продышаться и ничем не выдать своего состояния.
— Привет, — прозвучало хрипловато. — Ты извини, я сегодня устала, так что можно по быстрому?
— А, нет проблем! Слушай, Лер, ты могла бы меня выручить? Хочу сделать маман подарок и отправить куда-нибудь отдохнуть, а то она совсем мне весь мозг проела… — устало вздохнул брат. В его голосе было столько обречённости, что Яковлева почувствовала себя не такой одинокой.
— Гош… — начала было она, собираясь отказаться. Если решила, то нужно увольняться, или… а как же мечта? Где ей ещё найти такую зарплату? А главное, сколько времени придется затратить на поиски? Нет. Уволится не вариант, напротив, надо постараться удержаться на плаву. Как-то задобрить Алфёрова, дать понять, что все не так страшно… — Сколько?
— Тысяч сорок? — с надеждой спросил он.
— Хорошо. Надеюсь ты отдохнешь как следует, — хмыкнула Лера, уже зная, что расспрашивать маму-монстра о поездке не будет. Нарваться на ещё одну ядовитую сущность… ей и Алфёрова с его резкостью хватает.
— Спасибо! — горячо воскликнул брат. — Ты моя героиня. А, ты там точно в норме? Голос у тебя какой-то…