— Рудольф Борисович, но они же не причем! — не успев даже задуматься о последствиях, выдала Яковлева. И от его ледяного взгляда сжалась и тут же пожалела, что вообще открыла рот.
— А ты вообще заткнись! Ты не уволена только потому, что нравишься Роме. Но учти, еще одна такая ошибка и ты вылетишь отсюда.
Лера сглотнула и отступила на шаг. На душе кошки скреблись от мысли о том, что из-за ее ошибки наказывают всех. Хотелось высказать Алфёрову все в лицо, но страх и желание сохранить работу были сильнее. Она кивнула, пряча за прядями волос след от ладони на щеке. Кто знает, что ему придет в голову, когда он увидит? Кто знает, что ее ждет если она хоть кому–то об этом скажет... Но это был первый раз, когда Рудольф Алфёров по–настоящему ее испугал и шокировал.
Как только хозяин дома, выплеснув весь свой яд, ушел, Яковлева окинула всех виноватым взглядом и тихо сказала:
— Извините. Вы этого не заслужили, я...
— Ладно тебе, caro, - сказал Константин Сергеевич, тепло улыбнувшись. От его "дорогая" Лере почему-то стало немного легче. — Не переживай. Рудольф Борисович и по меньшим пустякам может бучу поднять. А тут ребенок… я удивлен, как он тебя и правда не вышвырнул. Будь осторожнее, умоляю.
— Вот именно, Лер, не переживай. Премия это пустяки, — отмахнулась Рита и обняла ее. Яковлева выдавила улыбку.
— Но он так кричал и…
— А, это… хоть кто-то его слушал?
— Я вообще во время его криков мысленно пою песни Rammstein, — хихикнула Майя. — Разницы почти нет.
— Вот видишь. А ты смелая, Яковлева, — сказала Рита, потрепав ее по волосам. — Другая бы даже не попыталась рот открыть, пока он так вопит. А ты хотела нас защитить.
— Все равно не вышло, — неловко улыбнулась девушка.
— И все же... С боевым крещением.
— Главное, что он ничего тебе не сделал, — сказала Влада. Лера же коротко улыбнулась, незаметно поправив волосы. Тональник надёжно скрывал след от удара, однако она все равно боялась, что девчонки заметят.
Некоторое время Лера старательно избегала встреч с Рудольфом Борисовичем. Они пересекались лишь в столовой и в детской. Алфёров расспрашивал о самочувствии мальчика и изредка оставлял свои пожелания на день для него. Сама девушка с ним старалась не заговаривать, хотя периодически замечала перемены. Однажды видела сбитые костяшки, в другой раз снова фиолетовые тени под глазами. В один из дней он и вовсе забыл предупредить, что не сможет зайти к Роме перед сном. В тот момент Лера и задумалась — что если он сорвался не просто так? Может у него какие-то проблемы? Конечно, Алфёрова это никак не оправдывало, но если так, то она могла бы перестать бояться его. Со временем. А когда-нибудь, даже понять. Все же, он тоже человек. Да, бить людей – плохо. Срываться на невинных тоже. Но что если ему просто не с кем поговорить? Что если он срывает свою злость на других, потому что его никто не любит?
От этих мыслей Яковлевой стало противно. Она пыталась защитить того, кто поднял на нее руку! Как это вообще называется? Но в день зарплаты Лера внезапно получила на счёт сумму вдвое больше обещанной. Яковлева напряглась, решив, что тут какая-то ошибка. Правда, спросить Рудольфа Борисовича напрямую, она все же не решилась и подошла с вопросом к домоправительнице.
— Милена Александровна простите, — девушка остановила ее в коридоре, по пути на кухню. Лера чувствовала, как сердце начинает биться быстрее – шутка ли, двойной оклад? Четыреста тысяч! Да она бы могла разом оплатить пару лет обучения. — Дело в том, что… мне только что пришла зарплата.
— И что же? — не поняла Литвинова.
— Это… слишком много. Я должна была получить значительно меньше после того происшествия, разве нет? Это наверняка ошибка. Мне, наверное, стоит сообщить Рудольфу Борисовичу и…
Женщина неловко улыбнулась и покачала головой.
— Рудольф Борисович не ошибается в финансовых делах. Если он отправил вам эту сумму, значит он посчитал это разумным. Обычно… — Милена Александровна посмотрела на ее уже чистую щеку, — он так делает, когда считает, что наказание с его стороны несоразмерно проступку.
Лера покраснела. Милена Александровна была куда проницательнее, чем все остальные.
— Вот как... Значит это своего рода извинение?
— Скорее компенсация. Он прекрасно знает, что терпеть подобное отношение не всякий отважится, но так как Рудольф Борисович не собирается менять свои привычки и странности, он считает справедливым возместить неудобства финансово. Так что не берите в голову, — Литвинова грустно улыбнулась.
— Понятно, — девушка сглотнула и покачала головой. — Вполне справедливо. Спасибо, что объяснили, я даже не подумала, что он может на такое пойти.