— Понятное дело, вас же не предупредили, — женщина пожала плечами, — если будут ещё вопросы, обращайтесь.
Лера кивнула и повернулась, собираясь уйти. И ей стоило бы. Но дурацкое любопытство, желание выяснить как можно больше не давало покоя. Да, за его поведение она получила ну очень приличную компенсацию. Но нужно было понять, как вести себя с ним, как жить в этом доме и не наживать проблем на белокурую голову.
— Милена Александровна, а… он всегда был таким? Почему?
Женщина посмотрела ей в глаза долгим взглядом.
— Валерия… Тому много причин, и не мне о них рассказывать. Могу сказать только, что изменить его уже вряд ли получится. Старайтесь следовать правилам и жить здесь станет чуть проще.
— А вы давно работаете здесь? – спросила Лера тихо и сделала шаг вперёд. Не заметить грусть Литвиновой было слишком сложно. Что же ее беспокоит? Быть может, она знала его другим? Возможно, таким же светлым ребенком, каким был теперь его сын?
— Двадцать лет,– подтвердила догадку Милена Александровна,– меня нанял отец Рудольфа... – она осеклась и опустила голову, словно сказала больше, чем хотела бы,– я заболталась с вами. Прошу меня извинить,– женщина быстро ушла по своим делам, оставляя Леру наедине со странным чувством жалости. Может быть в нем есть что–то хорошее? Во всяком случае, он не лишен чувства справедливости, другой бы и не задумался о подобном.
Но ее беспокоило то, как часто его образ всплывал в фантазиях и снах. Не давало покоя то, как много раз он тут и там появлялся в мыслях. Яковлева пыталась выкинуть его из головы, думать только о работе и изо всех сил сосредоточилась на Роме. Его счастье, спокойствие и здоровье было важнее всего.
Глава 5. Рудольф.
Середина октября навалилась на Ленинградскую область чередой ливней и гроз. Усыпляющая серость и вечная грязь под ногами стали неотъемлемой частью жизни для каждого, кто хоть иногда выглядывал на улицу. Увы, Рудольф сталкивался с этим настолько часто, что Влада едва успевала сдавать его костюмы в химчистку. Каждый день он уезжал через час после завтрака и возвращался за час до ужина. Все это время Алфёрову приходилось решать многочисленные вопросы с деловыми партнерами, что достались ему вместе с наследством от отца, с непутевыми подчиненными на производстве, с должниками, с арендаторами… Он подходил к каждому делу с педантичным вниманием, так что планирование подобных встреч, их реализация и получение результатов отнимали немало времени и сил.
Возвращаясь домой, Рудольф неизменно навещал сына. Рома всегда просыпался к этому времени, но даже если случалась осечка в графике, мужчина не упускал случая полюбоваться своим наследником. И, разумеется, он неизбежно сталкивался с его няней.
Поначалу Лера произвела на него приятное впечатление. Рудольф с удовольствием замечал, что девушка относится к Роме с должной заботой, старается быть пунктуальной и сдержанной. Ее исполнительность и внимание к деталям несомненно ему нравились – это был приятный глоток свежего воздуха в сравнении с теми идиотами, что окружали его на работе. Так что он не пожалел, что взял на работу столь юную девушку. Да, доверять ей полностью Рудольф пока не мог, но он и не считал это необходимым. Главное, чтобы Лера справлялась со своими обязанностями и не лезла в дела своего нанимателя. Разница в возрасте между ними была не столь велика, так что порой он даже задумывался о том, чтобы пообщаться с ней за ужином не только о ребенке. Рудольфу часто не хватало более простого общения, и он видел, что Лера, в целом, могла бы ему это дать. Без каких–либо обязательств, и уж тем более без особых чувств. Упаси боже, крутить романы с прислугой…
А потом случилась эта треклятая встреча в коридоре.
Рудольф был так зол на Яковлеву в тот момент! Мало того, что она нарушила одно из основных правил его дома, так еще и посмела скрыть от него болезнь Ромы! Первым порывом было уволить к чертям обнаглевшую няньку. Однако, когда он вызвал их семейного врача и убедился, что Рома вне опасности, он немного успокоился и понял, что увольнение ни к чему. Да, девчонка совершила ряд ошибок, но благодаря ее действиям Рома не разболелся сильнее. Так что он попросил Милену отправить девушку к Роме, как только та выйдет из комнаты, и удвоил ее оклад за этот месяц.
Он прекрасно понимал, что далеко не каждый человек согласится жить в подобных условиях, терпеть такое отношение. Рудольф привык жить по жестким правилам с раннего детства, и требовал от своего окружения столь же четкого соблюдения расписания. Так было спокойнее и проще. А когда неизбежно случались оказии вроде этой и Рудольф срывался, он поначалу возмещал моральный ущерб деньгами, а если подобное повторялось уже с целью наживы, то выгонял нерадивого подчиненного. В его понимании это было справедливо. Правила, которые Алфёров ввел в жизнь своего дома почти сразу после смерти отца, дарили спокойствие и простор для действий в ночное время. Он не любил, когда кто-то мешался под ногами или страдал от лишнего любопытства.