— Петр Игнатьевич, все в порядке. Не бойтесь, я вас не выдам, — сказала она мягко и достаточно тихо. — Ни ей, ни кому-то другому. И простите, что смутила.
— Нет... нет, ничего. — Еще тише чем она ответил Лаврентьев. — Милена сейчас в своей комнате, я просто хотел... – мужчина вновь замолчал, подбирая нужные слова.
“Так мило... а ведь он очевидно в нее влюблен, оправдывается прямо как мой брат в тринадцать лет, когда выпрашивал деньги у папы на цветы для первой подружки!” — умилилась Лера.
— Вам не обязательно ничего объяснять, я все понимаю, и буду молчать, – сказала она, коснувшись его плеча, не давая ему продолжить свою мысль.
Он на минуту затих, видимо пытался совладать со своими эмоциями. А потом поднял на нее взгляд и кивнул. И из его внешности окончательно исчезла привычная нарочитая угрюмость.
— Спасибо. А зачем она тебе?
— Хотела кое-что спросить, — сказала она, убирая ладонь с его плеча, и спрятала руки в карманы толстовки.
— Что? Может быть я смогу тебе помочь? В качестве благодарности за молчание... — предложил он и Лера не смогла не улыбнуться.
— Это вовсе не обязательно, но... возможно вы и правда можете. Вы не знаете, что случилось с мамой Ромы? Меня беспокоит то, что я ничего о ней не знаю...
Петр Игнатьевич внезапно отвел взгляд, его вид снова стал отчужденным и мрачным, под стать этому жуткому дому. Девушке почему-то показалось, что он сделал это специально, чтобы она не смогла понять, что у него на душе на самом деле. Один раз она смогла застигнуть его врасплох, но, видимо, не в этом случае.
— Валерия,–- Петр посмотрел на девушку с грустной улыбкой, – понимаю твой интерес, но к сожалению, я не имею права разглашать эту информацию. Могу сказать только одно – она в жизни мальчика не появится.
«Это я и так уже знаю...» – подумала Лера и грустно улыбнулась.
— Вот как… Что ж, и на том спасибо.
— И тебе, — он посмотрел на няню и в его взгляде неожиданно вспыхнула робкая надежда. – Я ведь могу тебе верить?
— Можете на меня положиться, — пообещала она и ее улыбка стала теплее. Все же чувства мужчины были такими искренними и милыми, что было бы просто грешно раскрывать их таким отвратительным образом. — Но я всё таки хочу поговорить с Миленой Александровной. Позволите?
Мужчина подвинулся и пропустил ее, после чего Лера пошла дальше и постучала в комнату домоправительницы. Мгновение спустя дверь открылась.
— Лера? Все в порядке? — Литвинова явно забеспокоилась от неожиданности ее визита, — что-то с Ромой?
Лера на секунду замялась. Ей вовсе не хотелось пугать эту милую женщину, но разве был другой выход?
— Нет, с ним все в порядке, просто... мы можем поговорить?
— Конечно. Хотите чаю? — Милена Александровна немного успокоилась и добродушно улыбнулась.
— Да, спасибо. И простите, что напугала, — Лера вошла в комнату. Она была просторной и светлой. И по-настоящему уютной. Почти такой же была гостиная в квартире ее родителей. Живые цветы в горшках создавали иллюзию прекрасного летнего сада прямо в доме. Светлые шторы на больших окнах. Картины на стенах… Здесь, в отличие от всего остального дома действительно можно было ощутить себя в безопасности. – У вас очень уютно... я скучала по цветам.
— Это мое хобби, — домоправительница тепло улыбнулась и поставила чайник и вскоре комната наполнилась ароматом вкусного чая с жасмином, — надеюсь, у вас больше не было проблем с хозяином?
— Нет, — покачала головой девушка. Вот уж снова сталкиваться с подобной «проблемой» ей не хотелось. — И, надеюсь, не будет. Я, в общем-то, поэтому и пришла к вам. Может вы сможете ответить на один интересующий меня вопрос. Ему я его задавать побаиваюсь, — призналась Лера.
— Если вопрос личного характера, то я могу вас понять, — Милена посмотрела девушке в глаза, — что вас беспокоит?
– Я не хочу показаться любопытной, но… вот уже несколько месяцев я… хочу узнать о том… о том, что случилось с мамой Ромы. По началу, мне казалось, что она вернется домой, но... я так понимаю, это невозможно. Вы знаете, что с ней случилось? – спросила девушка. Лера волновалась. Вдруг Милена Александровна поймет ее неправильно, решит, что она лезет не в свое дело? Но к кому еще ей идти с такими вопросами?
Улыбка на лице Литвиновой исчезла так стремительно, что Лера испугалась, не стало ли ей плохо. Но домоправительница быстро взяла себя в руки и подняла на Яковлеву печальный взгляд.
— Лера… Поймите, это не моя тайна. Все, что я могу сказать — ее больше нет. Никакого криминала с этим не связано и Рудольф Борисович не имеет отношения к произошедшему. Поменьше слушайте болтливых горничных, они судачат от скуки и замкнутого образа жизни. Занимайтесь лучше Ромой, ему ваша энергия пригодится больше.