— Ну что ты несешь, ма? — закатил глаза Гоша, входя в спальню сестры следом и подмигнув ей. Яковлева лишь глаза закатила. Не комната, а проходной двор! Брат привычно уселся на кровати, прямо на постельном белье, и достал из кармана старенький, потрепанный временем телефон. Сегодня он планировал пойти в клуб, как делал каждую субботу. — Какие еще несчастья? Пусть смотрит, тебе что, жалко?
Вот она и смотрела почти всю ночь напролет, пока не уснула прямо на подоконнике. Разглядывала, как резкие всполохи света пронзают темное, низко нависшее над землей небо и украшают его причудливыми пурпурными линиями. Считала удары сердца до следующего оглушающего раската грома и с каждой секундой лишь больше утопала в жалости к себе.
Девушка все еще была не готова проститься со своей мечтой. Слишком долго шла к ней, слишком много сил вложила. И шанс все еще был – всего лишь необходимо найти нужную сумму, чтобы хватило на все годы обучения и жизнь в Москве. У нее были сбережения – когда Лере исполнилось восемнадцать и она смогла распоряжаться своим наследством, девушка скрепя сердцем начала сдавать квартиру. Деньги, которые приходили каждый месяц от квартирантов она не тратила, а откладывала на отдельный счет и за несколько лет там накопилась приличная сумма. Правда пару лет назад девушка совершила глупейшую ошибку из всех, что когда-либо совершала. Деньги, что остались от родителей, Лера наивно решила вложить в доброе дело – помочь Гошиной матушке с разваливающимся бизнесом. Так или иначе, на все годы обучения не хватило бы, а надежда хоть как–то наладить с ней отношения была столь сильна, что в очередной раз, когда та жаловалась на проблемы, Лера сама, по доброй воле, предложила такой вариант. Наивно до безобразия и сейчас она отлично понимала это, но прошлое было не изменить. Отношения с мамой-монстром теплее не стали, но с тех пор Евгения Александровна стала гораздо реже помыкать ею, словно Золушкой.
Но вот уже полтора месяца девушка пыталась найти подходящую работу с достойной зарплатой и не находила ничего стоящего. Няней на час, или воспитателем в детском саду быть не хотелось – там много не заработаешь. А денег на учебу нужно было немало и с такими вариантами пришлось бы либо почку продать, либо работать лет этак сто, не меньше. Потому сейчас Лера искала вакансию няни на постоянной основе. В родном Питере было много богатый семей с детьми, и она уже не раз ходила на собеседования. Безуспешно. Либо работа была слишком далеко от дома, а проживание было не предусмотрено, либо обязанностей была гигантская куча, не соответствующая зарплате, либо родители малыша хотели для ребенка няню постарше и не доверяли молодой, пусть и опытной девчонке.
Гоша и ее лучшие подружки Вера и Ульяна, изредка присылали подходящие по их мнению варианты. Конечно, Лера была им ужасно благодарна, но даже с их помощью не могла найти ничего, что удовлетворяло бы все ее желания.
Потому девушка и решилась хотя бы на один вечер опуститься до жалости к себе и снова поддаться слабости. Погрузиться в воспоминания, что одинаково ранили и исцеляли. Ей вспомнилось беззаботное детство и летняя гроза с теплым дождем и ласковым урчанием грома. Вспомнилось то, как они с папой прыгали по лужам, пытаясь поскорее добраться до дома в непогоду. В ее руках был объемный букет цветов для мамы, который нещадно вымок, а в его – ранец с принцессами и гигантских размеров пакет с продуктами. Лера помнила его смех и то, как он весело присоединился к прыжкам, чем смешил до икоты. Папа вообще был веселым, однако в тот момент мелькнувшая необычная искорка в карих глазах особенно ярко въелась в память. У нее такой искорки не было. Да и у Гоши – тоже. Наверное, они были только у особенных людей.
Гроза же этой сентябрьской ночи действительно была скорее пугающей, чем ласковой. Вспышки молний с каждой минутой становились только ярче, а гром гремел лишь сильнее, превращаясь в настоящую бурю, однако этого девушка уже не застала, провалившись в сон под бешеный ритм дождя. И вот теперь проснулась в кровати, заботливо укрытая одеялом. Видимо, Гоша ближе к утру зашел к ней, проверить, спит ли сестричка, и перенес на кровать. Заботливый старший братик. Иногда Лера даже сама себе завидовала, ведь ни у кого не было такого вот Гоши. И ничего, что они родные только по отцу. Гошка был лучшим братом, какого только можно было представить.