– Да, – слабый, но все еще такой красивый голос, отозвался на стук, и Алфёров–младший открыл двери, – Руди, малыш… Проходи, я рада, что ты уже освободился.
Женщина на кровати была бледна и болезненно худа. Ее красивые рыжие волосы, которые Руди так любил трогать в минуты объятий, сейчас были сбриты, отчего голова Елены напоминала яйцо. Рак не пожалел ее чудесную душу, растерзал тело, а лечение лишь добавило ей проблем со здоровьем. Большие зеленые глаза казались кукольными на фоне бледного лица.
Даже в таком состоянии ее улыбка была для него самой красивой. Рудольф подошел к постели матери и осторожно сел рядом.
– Мамочка… – его голос на мгновение предательски дрогнул.
Елена протянула руку и осторожно погладила сына по волосам.
– Родной мой, все хорошо. Расскажи лучше, как ты? Как учеба? Регина тебе помогает освоиться? – в голосе женщины скользнуло беспокойство.
– Да, все отлично. Если бы не она, я бы ни с кем не общался там, – честно признался Рудольф, стараясь говорить спокойно, – этот учебный центр неплохой, но я бы не стал ходить туда постоянно.
– Мой милый Руди. Не отвергай возможность завести друзей. Знаю, папа ждет от тебя многих свершений, но ты не должен забывать о собственных желаниях и чувствах, – Елена продолжала перебирать мягкие волосы сына.
– Я стараюсь, мама. Но это все ненадолго. Папа решил, что нам лучше получать образование на дому, там он только познакомил нас с учителями. Время лагеря пройдет, и мы снова будем дома постоянно, как раньше.
Борис решил, что стоит попробовать сначала лагерь в частной школе, а уже потом решать, какой формат образования лучше подойдет. Сам Рудольф склонялся к домашнему обучению…
– А Регина? Как она отреагировала?
– Она не обрадовалась, – Рудольф неловко улыбнулся, – мамочка, как ты себя чувствуешь? Может принести тебе чего–нибудь?
– Полежи со мной, – попросила Елена и помогла сыну устроиться рядом с ней поудобнее, – вот так. Все будет в порядке, мой волчонок. Ты главное не расстраивай папу, помогай ему. А я постараюсь быть рядом…
Рудольф не смог сдержать слез, прижимаясь к хрупкому телу матери. Та не журила его за слезы, не ругала за эмоции. С ней он мог показать, насколько ему страшно и больно.
В ту ночь он уснул в комнате матери. Несколько часов спустя он проснулся от острого желания выпить воды. Под Новый год отопление в доме выкрутили на максимум, так что в комнате было душно. Мальчик аккуратно высвободился из объятий мамы и попытался найти графин с лимонной водой, но он оказался пуст. Рудольф решил долить воды и принести графин для мамы, так что пошел прямо к кухне. В темноте было не просто найти нужную дорогу, но Руди хорошо ориентировался в родном поместье. Его путь пролегал мимо детской и кабинета отца и вел вниз, прямо к кухне.
Когда мальчик почти добрался до лестницы, дверь кабинета Бориса внезапно распахнулась. Рудольф обернулся и увидел свою няню, Наташу. Та испуганно смотрела в глубину комнаты, стыдливо кутаясь в покрывало. Ее густые темные локоны разметались по плечам, бледное лицо исказилось от страха и растерянности, а тонкие пальчики сжимались все сильнее, удерживая покрывало на хрупком теле. В этом куске ткани Руди без труда узнал постельное из родительской спальни. После того, как мама заболела, отец часто ночевал в кабинете и брал это покрывало, чтобы было чем укрыться…
А теперь в него куталась Наташа, и было несложно заметить, что под тканью на ней не было ничего. Рудольф попятился, понимая, что видит то, чего видеть не должен, и наткнулся спиной на кого–то теплого.
– Тшш, – Милена поймала мальчика за плечи и тихо шепнула, – идем со мной. Ты хотел набрать воды?
Руди не мог оторвать глаз от стремительно убегающей в темноту фигуры няни. Он кивнул, будучи не в силах поднять взгляд на добрую домоправительницу, мамину лучшую подругу.
– Пойдем, малыш, – Милена взяла мальчика на руки и унесла на первый этаж. Он смутно помнил, как оказался в своей постели, да и следующие месяцы перед смертью матери не отпечатались в его памяти так, как события этой страшной ночи.
Елена умерла во сне в конце июля 1999 года.
А буквально через три месяца Наталья, которую Борис уволил почти сразу после того случая, вернулась к ним в дом с крошечной девочкой на руках.