— Извините, а можно у вас взять немного хлебушка для уточек?
Девушка улыбнулась и кивнула, оторвав для мальчика большую часть оставшейся булки.
“Возможно на этой почве они поладят с Ромой…” — понадеялась девушка. И жестоко ошиблась.
— Спасибо! — обрадовался мальчик. — меня зовут Яр, а это — мой братик — Кир. Мы тут со старшей сестрой гуляем! — он показал на девушку, болтающую по телефону.
— Вот как... Меня зовут Лера. А это Рома, — она погладила мальчика по волосам.
Тот же нахмурился и настороженно посмотрел на мальчишек, после чего схватил свою няню за руку и крепко стиснул ее обеими ладошками. Ему явно не понравилось, что мальчики перетянули на себя внимание его “Еы”, еще и хлеб нагло взяли! Девушка сжала его ладошку в ответ и присела рядом, чтобы оказаться на уровне его глаз.
— Солнце, нам с тобой нужны помощники. Уточек много, мы же не сможем вдвоем накормить всех, правда? А папа ждёт нас к обеду. Давай мальчики нам помогут? — спросила она, погладив его по щеке. Мальчишки же отвлеклись и убежали к озеру, кидая хлеб уткам и весело смеясь.
— Нет! — мальчик упрямо покачал головой, — не хотю! Я сам поколю укок, сам! — его глаза наполнились слезами обиды.
Девушка терпеливо улыбнулась ему, хотя, честно говоря, от слегка запоздавшего кризиса одного года у нее иногда дёргался глаз.
— Хорошо, родной, не обижайся, — сказала она и поцеловала его в нос. Обычно это его радовало. – В следующий раз я сначала спрошу тебя, ладно?
Но малыш надул губу, хныча немного в себя, будто не хотел разреветься при посторонних. Да, то был один из самых непростых периодов в развитии мальчика, поэтому он часто обижался и плакал из-за казалось бы, абсурдных вещей. Но в его голове это и правда было сродни разрушенному миру. И Лера отлично понимала это. Не зря же она столько литературы перечитала во время учебы, не зря же узнавала все, что могла, и сейчас о детях до шести лет.
Девушка никогда не злилась на него, относилась к перепадам настроения понимающе и поддерживала как могла. Вот и сейчас, видя что мальчишки больше ими не интересуются и им нужен был лишь хлеб, а ее мальчик расстроился из-за такого, казалось бы, пустяка, она попыталась увидеть все с его точки зрения. Раньше всё было только его и только для него, а теперь кто-то разговаривал с его няней да и к тому же взял то, что принадлежит ему! Да, для Ромы это уже звучало как разрушение целого мира... К тому же он был не в привычных условиях. Здесь было много незнакомых людей, потому что будь они дома, он не стал бы стесняться и разревелся бы в голос. Девушка закусила губу и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Котенок, у нас есть два варианта, — сказала она тихо, чтобы слышал только Рома. Пусть она была молода и воспитание малыша давалось ей не просто, но все же не собиралась травмировать его криками или чем-то ещё, что многие родители называют "воспитанием" ей не хотелось. Лера решила дать малышу выбрать, что им делать в этой ситуации дальше. Дать понять, что он и его решения важны для нее. — Мы можем пойти покормить уточек на мостике или пойти домой и порисовать перед обедом. Что ты хочешь?
— Амой, — всхлипнул мальчик. Ему, очевидно, куда сильнее хотелось оказаться в привычных условиях, там, где не будет маленьких посягателей на его няню и его вещи.
— Хорошо, — кивнула Лера, сделав в голове пометку поговорить с малышом о произошедшем и успокоить его страхи. Сейчас от таких разговоров он только больше расстроится.
Лера взяла его на ручки и нашла взглядом возвращающегося из ларечка Петра Игнатьевича. Ромка прижался к ней изо всех сил, спрятав лицо на груди, а она поглаживала его по спинке.
— Что-то случилось? — спросил Петр, заметив перемену в настроении малыша.
— Все в порядке. Рома устал и хочет домой.
Лаврентьев кивнул и пошел вперед и Лера шла следом за ним, шепча Ромке что-то подбадривающее и успокаивающее. Дома ей удалось отвлечь его рисованием пальчиками. За этим делом мальчик быстро повеселел, так что остаток времени до дневного сна прошел довольно спокойно. А когда Рома уснул, Лера постучала в дверь кабинета Алфёрова — сегодня он, наконец-то, был дома! — и с его позволения вошла внутрь.
— Что-то случилось? — нетерпеливо спросил он, отложив телефон, по которому только что разговаривал. Его глаза сверкали от напряжения, а голос звучал еще холоднее обычного. Яковлева не стала медлить. Она коротко рассказала ему о первой прогулке в парк и о собственной неудаче. Мужчина выслушал ее внимательно и понимающе кивнул.