Однако спустя пять минут разговора женщина сдалась. Она обессиленно села в кресло и закрыла глаза, тихо отвечая своему собеседнику:
– Я уже сказала, что привезу ее завтра. И делай что хочешь. Я помню правила. И завтра... поговорю с ним в последний раз, – после этого женщина бросила трубку.
Рита стояла в коридоре, не решаясь подойти ближе. Ей безумно хотелось подбежать и крепко обнять мамочку, чтобы она не плакала, успокоить ее, заставить забыть о глупом отце! Но она уже хорошо понимала, что в такой момент Наталья скорее оттолкнет ее, чем обнимет в ответ, а в случае с сильной ссорой может еще и наказать. Так что девочка тихонько убежала в свою комнату, ощущая, как по спине прошлась волна мурашек от страха. Неужели мама отдаст ее отцу навсегда? Неужели оставит с ним одну?..
Девочка не смогла уснуть даже после того, как Наталья укутала ее перед сном. В этот раз она не пела и была молчалива, холодна, как снег за окном. Рита пожелала маме спокойной ночи, а после тихо заплакала от беспомощности, обиды и ужаса. Остаться в доме отца с кучей чужих людей и его строгими порядками дольше, чем на два дня? Это было подобно жесточайшему наказанию.
Так что утром следующего дня Рита ехала в машине матери, как на иголках. Она боялась задать вопрос напрямую, ее ужасала сама мысль, что мама подтвердит ее страшную догадку. Богданова–старшая тоже молчала и, как назло, не сказала, когда заберет дочь из поместья Алфёровых при передаче девочки Милене.
– У вас нет сквозняков? Если вдруг есть, Риту надо кутать перед сном. Чтобы не заболела, – только и сказала Наталья, после чего уехала прочь.
Девочка не сдержала слез, а домоправительница, заметив это, села перед ней на корточки и тепло улыбнулась.
– Ну что ты? Так скучаешь по маме, что не хочешь отпускать?
Рита кивнула, пытаясь вытереть предательские слезы.
– Она же вернется, тетя Милена? Не оставит меня здесь навсегда? – спросила девочка дрожащим голосом.
– Милая, твоя мама никогда тебя не бросит, я уверена. Если и задержится, то рано или поздно все равно вернется, – голос женщины успокаивал, а ее слова подарили девочке надежду, – пойдем. Регина тебя очень ждет.
Рита несколько расслабилась, услышав о сестре. Милена отвела девочку к отцу, чтобы поздороваться и получить указания на день, а после Богданову отпустили в комнату старшей дочери Алфёрова. Девочка любила свою старшую сестру. Та всегда делилась с ней игрушками, наряжала в красивые платья и играла с ней, когда Рита приезжала в дом отца. Вот и теперь Регина встретила единокровную сестричку крепкими объятиями.
– Привет, Карамелька! – искренняя улыбка Алфёровой заставила Риту улыбнуться в ответ.
– Привет, Реджи, – девочка так же крепко обняла свою четырнадцатилетнюю сестру и протянула ей сложенный напополам листок бумаги, – с прошедшим днем рождения!
– Малышка, ты не забыла, – Регина взяла листок в руки и осторожно открыла. Внутри был простенький, но от души нарисованный, портрет девушки рядом с маленькой девочкой. Обе были в платьях, держались за руки, и их окружало огромное сердце. Снизу красовалась надпись «С днем рождения, Регина!».
Рита с волнением смотрела в лицо девушки, ожидая то ли похвалы, то ли просто реакции. Она весь вечер потратила на этот подарок, даже помощи у мамы не попросила!
– Спасибо, Карамелька, – Регина крепко обняла сестренку вновь, на ее красивом лице отразилась искренняя радость и нежность, – это лучший подарок из всех в этом году! А Рудольфу есть такой?
Богданова покраснела и покачала головой. В отличие от доброй и чуткой Регины, старший брат Риту скорее пугал. Было неловко даже предположить попытку поздравить его.
– Я не успела, – соврала девочка, – да и не думаю, что ему нужен от меня подарок.
Улыбка Реджи стала более печальной и мягкой.
– Думаю, он бы обрадовался такому вниманию. Но ничего страшного. Руди нелюдим, но на самом деле он очень добрый. Просто...
– С нашим папой сложно быть открытым? – тихо закончила Рита. За прошедшие с их знакомства четыре месяца девочка прекрасно поняла, что с ее отцом не только маме и ей не просто жить.
– Да. Ты проницательна, малышка, – Регина погладила Богданову по густым черным волосам. Рита порой ловила себя на мысли, что хотела бы быть больше похожей на сестру, ее оттенок волос был куда теплее и приятнее, а черты лица восхищали своей тонкостью и изяществом. Увы, внешне Рита была куда ближе к Рудольфу, такому же черноволосому и носатому.