Снежная Королева закрыла глаза.
— Прости, — прошептала она и, сглотнув слезы, добавила: — и прощай.
Несколько томительных минут прошли в ожидании, пока погружённая в свою скорбь Королева не услышала глухой удар, заставивший её открыть глаза.
Принцесса Анна лежала навзничь на своем пьедестале, в той же одежде, что Эльза видела её в последний раз. Вот только даже в полумраке было невозможно не заметить, как выцвели ее яркие юбки за прошедшие пару лет. Всё ещё всхлипывая, она зажала рот ладонью, а другой потянулась к холодной руке сестры и крепко сжала её. Когда же Эльза отпустила её, на предплечье принцессы остались глубокие следы, и они не выравнивались, как это произошло бы с плотью живого человека, чье сердце гонит по жилам кровь.
— Почему ты плачешь? — раздался голос из полумрака, и Королева, вздрогнув, обернулась, но никого не увидела. Она приняла бы это за чью-то злую шутку, но слишком хорошо помнила голос Анны, поскольку слышала его чаще, чем чей-либо ещё. Только Анна раз за разом приходила под дверь, которая так ни разу перед ней и не открылась. Её невероятное терпение, преданность и упорство так и не были вознаграждены при жизни, и даже после её смерти Эльза не нашла бы слов, чтобы выразить то, как много младшая сестра для нее значит.
Тонкие очертания девичьей фигуры проступили из темноты белой дымкой. Снежная Королева могла видеть окно и падающий из него лунный свет сквозь неё.
— Только скажи, кто тебя обидел, и я ему устрою! — грозно сдвинув брови, сказала принцесса и сжала прозрачные кулачки.
Глядя на то, как бесшумно приближается к ней призрак сестры, Королева улыбалась всё увереннее, хотя на душе становилось всё тяжелее.
«Несколько лет разлуки… полный контроль силы… королевская корона… И ничто из этого не поможет мне снова обнять тебя!»
— Ты — моя героиня, — улыбаясь сквозь слезы, проговорила Эльза. — Всегда была.
Остановившись на расстоянии вытянутой руки, Анна, видимо, разглядела мантию и корону, венчавшую голову её сестры. Она присела в реверансе, но ни шороха одежды, ни стука каблуков не послышалось в тишине.
— А ты — моя Королева, — склонив голову, проговорила она. — И всегда будешь.
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Эльза поняла, что согласно этикету, должна подать ей знак подняться. Анна выпрямилась и с тоской посмотрела в окно, а затем снова обернулась к сестре.
— Я плохо помню, что случилось, — снова нахмурив брови, проговорила она, и голос её, непривычно тихий, словно таял, становясь всё менее различимым. — Я помню, что Ханс пытался убить тебя… Что было дальше? Где он?
Эльза на секунду поджала губы, но, к счастью, принцесса не заметила этого, потому что снова обернулась к окну, тревожно вглядываясь в неподвижную гладь темных вод. Замерзшее озеро поглотило Кристоффа в день смерти принцессы Анны, он так и не успел ее спасти. И хотя они умерли в один день, за смертью простиралась вечность, которая была достаточно долгой, чтобы поближе познакомиться.
— Тебе больше не нужно о нём беспокоиться, дорогая. Весьма маловероятно, что он ещё когда-нибудь поднимет руку на Королеву Эрендела.
— Да, — рассеянно вздохнула Анна в ответ. — Конечно…
Она вдруг развернулась на каблуках так легко и бесшумно, что, казалось, может сейчас же превратиться в вихрь и взлететь. В ее глазах, сейчас бесцветных, мелькнула искра давнего озорства. Анна спрятала руки за спину, выпрямилась и с улыбкой, задорной и хитрой, проговорила:
— Я бы хотела… — она кашлянула, но, видимо, передумала увиливать и сказала честно: — Кристофф ждет меня там, у озера. Я должна кое-что ему сказать. Вы отпустите меня, Ваше Величество?
Эльза медленно кивнула, и Анна растворилась в темноте. Счастливый смех звоном заметался под сводами старинного замка и растаял.
========== Глава 10 ==========
При свете полной луны небольшой парусный корабль возвращался к замку Эрендел с противоположного берега окружающего его озера. Когда Эльза сказала, что Анну следует похоронить именно там, а не в королевской усыпальнице, Ханс не стал ей возражать. В скорбном молчании моряки правили парус, ни слова, ни окрика не доносилось до застывшей на корме корабля Королевы. Она смотрела назад, туда, где навеки оставила свою маленькую Анну.
— Мне жаль, — сказал Ханс, нарушая молчание тихих вод.
— Нет, тебе не жаль, — не оборачиваясь, ответила Эльза. — Ты никогда не любил её.
— Любовь — это то, без чего можно прекрасно обойтись. Особенно, когда речь идет о династическом браке.
Эльза обернулась, чтобы смерить его холодным взглядом, но ничего не ответила, поскольку задумалась над тем, что королевская корона ему всё-таки идет. Возможно, в других обстоятельствах она предпочла бы иметь мужа более доброго, миролюбивого, честного и любящего, но проблема состояла в том, что подобный человек не смог бы сделать то, что так легко провернул Ханс.
Он предложил ей разделить власть. Условия были драконовскими, но, тем не менее, он предложил ей прощение народа и корону — то, что получить без его помощи она не смела и мечтать.
Лица моряков в тот момент, когда они вдвоем в вихре метели опустились на палубу королевского фрегата, Эльза запомнила надолго. Смесь страха и восхищения в глазах этих людей будоражила кровь. Формально, ей не пришлось никого убивать в этом сражении, но она заморозила воду под днищами вражеских судов так, что они потеряли маневренность и стали легкими мишенями. Все до одной пушки флота Южных островов пришли в негодность после первого же выстрела, поскольку охлажденный металл потерял прочность, чтобы разрушить его, хватило единственного заряда. Всё, что ей оставалось после этого делать — молча наблюдать, как люди убивают друг друга у неё на глазах.
Когда, забрав двух пленных принцев и захватив вражеские суда, они возвращались обратно, небо расщедрилось на первый снег, мягкий и пушистый, точно мех домашнего кота. Едва заметив это, Ханс прервал многословное обсуждение возможного контрнаступления со старым адмиралом, нахмурился и приказал принести ему плащ. Он роздал последние указания морякам и с одеждой в руках направился к Королеве.
— Мне это не нужно, — едва взглянув на мужской плащ грубого кроя, с пренебрежением проговорила она. Перед глазами её всё ещё взметались сабли и мушкеты, разрывались со страшным треском корпуса вражеских кораблей, надрывно кричали от боли умирающие и раненые.
— Я знаю, — терпеливо кивнул он, — но если ты его не наденешь, это будет выглядеть так, словно снег вызвала ты.
Эльза только фыркнула в ответ.
— Сейчас конец ноября, Ханс. Снег в это время года — совершенно нормальное явление.
— Но не тогда, когда в нем есть, кого обвинить, — он накинул на неё плащ и задержал руки на её плечах. — Как только мы пристанем к берегу, ты встретишься лицом к лицу с простыми людьми. С людьми, которым холодно, когда идёт снег. Не увеличивай разрыв между собой и своими подданными, он и так огромен после всего, что произошло.
Когда корабли причалили под крики радостной толпы, что с трепетом ждала их возвращения с победой и издали заметила развивающиеся знамена Эрендела над мачтами, Ханс произнес проникновенную речь о раскаянии и мужестве Снежной Королевы, что пришла на помощь своему народу в трудный час. Он говорил о том, сколько жизней удалось спасти благодаря её участию в сражении, сколько матерей обнимут сегодня своих сыновей, которых сберегла холодная длань опальной правительницы. Он говорил о прощении и смирении гордыни, говорил так, что люди на пристани плакали.