— Ты позвонила поистерить? — спрашивает спокойно.
— Нет, — рычу недовольно и чувствую, как ярость поглощает остатки моей сдержанности. — Я позвонила предупредить, чтобы ты больше не совал свой нос в наши личные дела, ясно?
— То есть ты бы хотела, чтобы твоя мать узнала каким способом ты возвращаешь дом? Или благодаря чему ее переводят в одну из дорогих клиник страны? Я правильно тебя понял?
— Не смей, — трясу указательным пальцем в воздухе. — Ты получил мое тело в свое личное пользование, имей как хочешь и сколько хочешь, а все остальное тебя не должно волновать!
Ору в трубку и резко разъединяю звонок. Слезы непрерывно текут по щекам, многие прохожие насторожено смотрят на меня, а мне плевать.
Я ненавижу. Господи, я ненавижу его всем сердцем. Дай сил выдержать эти полгода.
*****
Пока доезжаю до родного дома, успокаиваюсь. Сорвалась, наговорила лишнего, хотя прекрасно понимаю, если бы не деньги Марка, то дальнейшее здоровье мамы было бы под большой угрозой. А для меня это очень важно.
Медленно иду по грунтовой дороге, рассматриваю поселок и дышу свежим воздухом. Замечаю Галину Ивановну, которая сидит на лавочке перед своим участком и отгоняет от себя назойливых мух.
— Кирочка, — произносит радостно и раскидывает руки в стороны, — ну как дела? Как мама?
— Здравствуйте, — добродушно обнимаю старушку и сажусь рядом, — с мамой все хорошо, передает вам привет.
— Ну и отлично, а ты чего здесь?
— Да вот, — тяжело вздыхаю и оглядываюсь на наш дом, — решила заехать, проведать как вы тут.
— Пойдет, — она машет рукой.
Протягиваю ей пакет с гостинцами. В качестве благодарности купила ей продукты первой необходимости: крупы, макароны, консервы.
— Не надо, — возмущается соседка, — ишь чего придумала.
— Возьмите, Галина Ивановна, пожалуйста, — молю, — спасибо, что спасли мою маму.
— Не за что, — радостно говорит старушка и забирает пакет.
Посидев еще немного на свежем воздухе, я направляюсь в дом, навожу там порядок, потом выхожу на небольшой участок и начинаю вырывать сорняки. Работы я не боюсь, родители с детства приучили. Высвобождаю цветы от проклятой липучей травы, пропалываю землю вокруг кустов, чтобы корни дышали. Поясница уже колом стоит, так как машу тяпкой в позе раком, зато мозги отдыхают.
Не сразу обращаю внимание, как к забору подъезжает тонированная машина. Кое-как распрямляюсь и вытираю рукавом капельки пота, стекающие по вискам. Присматриваюсь сквозь толстые щели в заборе и вижу, как из автомобиля выходит Холодов.
ГЛАВА 17.
Кира
Опираясь на тяпку, ковыляю к калитке и мне даже открывать ее не нужно, потому что из-за его роста Марк прекрасно меня видит.
— Успокоилась? — тон ровный.
— Трудотерапия, — немного приподнимаю тяпку, демонстрируя ему инструмент, он, наверное, таких и не видел.
— Поговорим, — не спрашивает, а ставит перед фактом.
Бросаю взгляд в сторону и вижу, что у нашего разговора появились свидетели. Галина Ивановна делает вид, что рассматривает, как зреют ее абрикосы, но я прекрасно понимаю, что уши у нее настроены на нашу частоту.
— Пойдем в дом, — оставляю тяпку возле забора, разворачиваюсь и уверенно иду вперед по дорожке, вымощенной старой плиткой.
Всем телом ощущаю на себе пристальный взгляд и улыбаюсь. Мой деревенский образ его явно не возбуждает, не ожидал меня увидеть в старой потрепанной одежде, которую я списала для грязной работы еще в старших классах.
Входим на кухню, я сразу направляюсь к раковине, чтобы вымыть руки, а Холодов внимательно осматривает обстановку.
— Приехал посмотреть на свою новую собственность? — ехидно подшучиваю и тщательно намыливаю ладони.
— Уточни: о какой именно из двух моих собственностей ты интересуешься? — прилетает мне в спину, и я резко оборачиваюсь.
Встречаюсь с жадным взглядом, который нагло рассматривает меня.
— Чай не предлагаю, — бурчу недовольно и отворачиваюсь.
Чувствую, как в мою шею впиваются острые пальцы и насильно разворачивают к себе. От неожиданности хватаюсь мокрыми руками за лацканы мужского пиджака и с ужасом рассматриваю строгое лицо Холодова.
— Я не чаи распивать приехал, — рычит и наклоняется еще ближе ко мне.
Марк начинает меня целовать жестко, активно наклоняет голову из стороны в сторону и жадно впивается в губы. Грубо засовывает язык в мой рот, кусается и всасывает в себя, словно хочет сожрать. Его крепкие руки обхватывают талию, и он с легкостью сажает меня на стол. Широкие ладони скользят под майку, задирают спортивный бюстгальтер и сильно сжимают грудь.