Это исследование было источником бесконечной череды сюрпризов. Поскольку я изучал сравнительное религиоведение, у меня было интеллектуальное знание о некоторых из переживаний, описываемых людьми. Однако я совершенно не подозревал, что древние духовные системы с удивительной точностью описывают различные уровни и типы переживаний, происходящих в необычных состояниях сознания. Я был поражен их эмоциональной силой, достоверностью и потенциальной способностью менять взгляды людей на свою жизнь. Откровенно говоря, бывали времена, когда я ощущал глубокое беспокойство и страх, сталкиваясь с фактами, для которых у меня не было никакого рационального объяснения, и которые подрывали мою систему убеждений и мое научное мировоззрение.
Затем, когда я лучше познакомился с этими переживаниями, мне стало ясно, что все, чему я был свидетелем — это нормальное и естественное проявление глубинных сфер человеческой психики. Когда этот процесс выходил за пределы биографического материала из младенчества и детства, и в переживаниях начинали открываться более глубокие слои человеческой психики со всеми присущими им мистическими обертонами, терапевтические результаты превосходили все, что мне доводилось видеть до этого. Симптомы, которые не поддавались другим видам лечения месяцами и даже годами, нередко исчезали после таких переживаний, как психологические смерть и возрождение, чувства космического единства, архетипические видения и последовательности событий, которые пациенты описывали как воспоминания прошлых жизней.
На передовом рубеже
Свыше тридцати лет систематического изучения человеческого сознания привели меня к выводам, которые многие традиционные психиатры и психологи сочли бы неправдоподобными, а то и вовсе невероятными. Теперь я твердо уверен, что сознание — это нечто большее, чем случайный побочный продукт нейрофизиологических и биохимических процессов, происходящих в человеческом мозге. Я считаю сознание и психику человека выражением и отражением космического разума, пронизывающего всю Вселенную и все сущее. Мы не просто высокоразвитые животные со встроенными в черепа биологическими компьютерами; мы еще и беспредельные поля сознания, превосходящие время, пространство, материю и линейную причинность.
В результате наблюдения буквально тысяч людей, переживавших необычные состояния сознания, я теперь убежден, что наше индивидуальное сознание напрямую соединяет нас не только с окружающей средой и с различными периодами нашего прошлого, но и с событиями, находящимися далеко за пределами восприятия наших физических чувств, уходящими в другие исторические эпохи, в природу и в космос. Я больше не могу отрицать свидетельства того, что мы способны заново переживать эмоции и физические ощущения, которые испытывали при прохождении через родовой канал, и что мы можем переживать эпизоды, относящиеся к эмбриональному периоду в материнском чреве. В необычных состояниях сознания наша психика может живо и подробно воспроизводить эти ситуации.
Временами нам удается отправиться в далекое прошлое и наблюдать события из жизней наших человеческих и животных предков, а также события, происходящие с людьми других исторических эпох и культур, с которыми у нас нет вообще никакой генетической связи. Посредством нашего сознания мы можем превосходить время и пространство, пересекать границы, отделяющие нас от разнообразных животных видов, переживать процессы, происходящие в царстве растений и в неорганическом мире, и даже исследовать мифологическую и другие реальности, о существовании которых мы прежде не знали. Возможно, окажется, что такого рода переживания глубоко повлияют на наши жизненную философию и мировоззрение. Весьма вероятно, что нам будет все труднее придерживаться системы убеждений, преобладающей в индустриальных культурах, а также философских предпосылок традиционной западной науки.
Начав это исследование как убежденный материалист и атеист, я вскоре был вынужден признать тот факт, что духовное измерение играет решающую роль в человеческой психике и в универсальной схеме бытия. Я уверен, что осознание и целенаправленное развитие этого измерения составляет необходиую и желанную часть нашего бытия; возможно, оно даже станет решающим фактором нашего выживания на этой планете.
Важный урок, который я вынес из изучения необычных состояний сознания — это понимание того, что многие состояния, которые общепринятая психиатрия считает странными и патологическими, в действительности, представляют собой естественные проявления глубинных движущих сил человеческой психики. Во многих случаях проникновение этих элементов в сознание может быть попыткой организма освободиться от мешающих ему отпечатков прошлых травм и ограничений, попыткой исцелиться и достичь более гармоничного функционирования.
Что самое главное, исследования сознания за три последних десятилетия убедили меня в том, что наши сегодняшние научные модели человеческой психики не способны объяснить многие новые факты и научные наблюдения. Они играют роль концептуальной смирительной рубашки и делают многие из наших теоретических и практических усилий неэффективными и, во многих случаях, даже ухудшающими положение. Открытость к новыми данным, бросающим вызов традиционным убеждениям и догмам, всегда была важной чертой всего самого лучшего в науке и движущей силой прогресса. Настоящий ученый не путает теорию с реальностью и не пытается диктовать, какой должна быть природа. Не нам решать, что может, а чего не может делать человеческая психика, чтобы соответствовать нашим искусно придуманным предвзятым идеям. Если мы вообще хотим понять, как нам лучше всего сотрудничать с психикой, мы должны позволить ей открыть нам свою истинную природу.
Мне совершенно ясно, что мы нуждаемся в новой психологии, более согласующейся с современными исследованиями сознания и дополняющей образ космоса, который начинает складываться у нас, благодаря самым последним достижениям естественных наук. Для того чтобы исследовать новые рубежи сознания, необходимо выйти за пределы традиционных вербальных методов сбора соответствующих психологических данных. Многие переживания, зарождающиеся в дальних пределах психики, например, мистические состояния, не поддаются словесному описанию. Во все века духовные традиции называли их «невыразимыми». Поэтому ясно, что следует использовать подходы, которые позволяют людям иметь доступ к более глубоким уровням психики, не будучи вынужденными зависеть от языка. Одна из причин для подобной стратегии состоит в том, что многое из переживаемого нами в сокровенных уголках нашего ума — это события, происходившие до того, как мы научились говорить — в утробе, в процессе рождения, в раннем младенчестве — либо невербальные по самой своей природе. Все это предполагает необходимость разработки совершенно новых проектов, исследовательского инструментария и методологий для выяснения глубочайшей природы человеческой психики и природы реальности.
Содержащаяся в этой книге информация основана на многих тысячах необычных переживаний различного типа. Большинство этих переживаний относятся к холотропным и психоделическим сеансам, которые я проводил и наблюдал в США и Чехословакии, а также во время моих поездок; другие случались во время сеансов, проводившихся моими коллегами, которые делились со мной своими наблюдениями. Кроме того, я работал с людьми, переживавшими психодуховный кризис, и за прошедшие годы лично испытал множество необычных состояний сознания при эмпирической психотерапии, в психоделических сеансах, во время шаманских ритуалов и медитации. В ходе месячных семинаров, которые мы с моей женой Кристиной проводили в Эсаленском Институте в Биг-Суре, происходил чрезвычайно богатый обмен опытом с антропологами, парапсихологами, танатологами, медиумами, шаманами и духовными учителями, многие из которых теперь стали нашими близкими друзьями. Они оказали мне огромную помощь в осмыслении моих открытий в широком междисциплинарном и межкультурном контексте.