Завершив своё повествование, Марик перевёл взгляд на Краса, в его глазах светилась надежда на то, что его слова нашли плодотворную почву в уме героя. Он искал признаки понимания или сомнения, готовый разъяснить непонятое или поделиться ещё большим объёмом знаний, если потребуется. В его манере было что-то от отца, следящего за ростом и развитием своего ребёнка и отдающего ему всю накопленную мудрость и опыт. Крас, в свою очередь, на мгновение погрузился в глубокие раздумья, словно мореплаватель, который внезапно обнаружил новый континент и теперь пытается осмыслить открывающиеся возможности. Он переваривал информацию, взвешивая каждое слово Марика, пытаясь уловить скрытый смысл за откровенными высказываниями. Наконец Крас собрался с мыслями.
— В принципе, понятно, я усвоил основной информационный посыл. Ладно, пока я в таком состоянии и мы не можем двигаться дальше, хочу задать ещё пару вопросов. Раз уж ты заговорил про абсолютов, можешь пояснить, кто они такие? А ещё я хочу узнать про богов и про Веда побольше, — начал сыпать вопросами Крас.
— Ух, какой ты любопытный. Про уравнителя я тебе ничего не скажу, так как это одно из условий нашего с ним договора. Про остальное могу поведать. Тебе же, наверное, известно, кто такие универсалы? Так вот, эти разумные могут развить свои навыки не выше ранга гранд-магистра, но зато их может быть несколько. Именно такой фигурой является твой покорный слуга, ну, то есть я. А если ты выбираешь для себя одну ветку развития, например, менталистику или возможность оперирования пространственной энергией, кто-то выбирает путь концентратора, кто-то — усилителя, короче, направлений очень много. Так вот, они могут подниматься и до абсолютов, это вершина развития для обычного разумного.
— Постой, я что, смогу добиться только ранга абсолют только с самой слабой из энергий? Вот старый хрыч! Спецом отправил меня на Фарад, чтобы я только Ци освоил. Жлоб, — со злостью в голосе перебил объяснения бармена Крас.
— Подожди, не делай поспешных выводов. Насколько мне известно, у тебя же ещё есть навык «стойкость». А это даёт поле для манёвра. Проще говоря, на тебя это правило не распространяется, и ты можешь развиваться практически бесконечно. Но не загордись раньше времени, на это требуются века, а иногда и тысячелетия.
— Откуда ты всё это знаешь? Старый и десятую часть от этого мне не рассказывал, — поинтересовался Сергей.
— Хан, я очень долго живу, мне больше трёх тысяч лет. Я побывал во множестве миров и общался с очень мудрыми личностями. И ты, чем старше и сильнее будешь становиться, тем больше будешь знать. Кстати, ты интересовался, не мазохист ли я и почему не свалю с этой паршивой планеты, раз имею такую возможно. Так вот, это одна из причин. Тот, кто родился на Холпеке, может жить вечно, если не покидать его пределы. В другом мире мой срок жизни сократится до тысячи лет, если не пользоваться услугами лекарей. Но не это главное. Я хочу вернуть свою семью и навести порядок в этом гадком месте.
При этом Марик медленно поднял голову, устремляя свой взгляд в бескрайнюю тьму ночного неба, усыпанного мерцающими звёздами — этими огнями далёких миров. В этом жесте было что-то отчаянно трагическое и в то же время величественно красивое, как будто он искал связь с теми, кого уже нет рядом, надеясь на их невидимую поддержку. Его глаза пытались проникнуть сквозь бесконечность космоса в поисках душ своих мёртвых родственников, чьи жизни были так жестоко оборваны, и теперь, по его вере, их свет разлетелся по всей вселенной, став частью её многоликого величия.
В голосе Марика, когда он говорил, читалась не просто горечь утраты близких, а целая пропасть боли и скорби, которую он нёс в себе. Его боль была настолько всепоглощающа, что казалось, она способна отразиться в самой сути мира, превратив его в место, где радость и печаль неразделимы, где каждая звезда на небе — это не просто светило, а знак памяти о потерянных душах.
В этот момент, когда Марик делился самыми сокровенными переживаниями, Крас понял, что бармен не просто его наставник, а человек с ранимой душой, испытавший на себе тяжесть потерь и умеющий, несмотря ни на что, продолжать свой путь, не теряя веру в свет.
Это не прошло для Краса незамеченным.
— Прости, что затронул больную тему. Давай лучше отвлечёмся, и ты мне всё-таки расскажешь про богов. Эта тема меня завораживает. В моём родном мире они олицетворяют силу и порядок. У всех народов, населяющих Землю, существует множество легенд про могущественных богов, — с азартом попросил Крас.
— Боюсь тебя разочаровать, но это вовсе не так. Скорее всего, эти легенды сочиняли под аккомпанемент жуткой критики самих богов. В большинстве своём это мерзкие, нарциссические личности, которые любят только себя, а на других им плевать. Короче, когда разумный добивается потолка в виде ранга «абсолют», чтобы расти дальше, ему нужна энергия веры. Так что он создаёт свой культ, или религию, и начинает собирать адептов и верующих. Таким образом усиливая себя, отбирая энергию у других через веру.
— Твою мать, ты разбил мои грёзы и восхищение богами, как сильный шторм разбивает лодку о скалы, — недовольно проворчал Крас. — Хотя я всегда знал, что нормальный разумный, к тому же если он ещё и всемогущий, не может так наплевательски относиться к тем вещам, которые творились на Земле. Ну, ладно, а что дальше? Бог — это вершина развития? Крох же вон какой могущественный стал, даже звезды поглощал.
Сергей продолжал задавать вопрос за вопросом, и ответ на каждый из них был ключом к новой двери, за которой таились тысячелетние загадки человечества. Эта тема казалась ему особенно притягательной, ведь на Земле люди веками ломали копья в попытках разгадать, существуют ли боги на самом деле или же это лишь плод фантазии писателей и вымысел религиозных фанатиков, созданный, чтобы придать жизни больший смысл или объяснить непостижимое.
Каждый новый вопрос, заданный Красом, отражал его неуёмную жажду познания мира во всём его многообразии и сложности. Его интерес не был простым любопытством; это был поиск глубоких истин, лежащих в основе существования всего живого и неживого, видимого и неведомого.
— Конечно нет! Боги ограничены одной или несколькими звёздными системами, они вполне неплохо существую, питаясь верой разумных, и в другие галактики не лезут. Над ними стоят архи, которые разделяются на ангелов, демонов и нейтралов. Да, нейтралы тоже бывают очень могущественными. Яркий пример — вольные охотники, эти разумные редко встают на сторону хаоса или порядка. Архи управляют уже целыми галактиками, боги ходят у них в услужении. Ну, и апогей развития разумного — это хранители. У них несколько ступеней по степени влияния. Первая — вселенная, вторая — сектор вселенных, третья — сфера секторов. Эти личности разумны уже не в привычном понимании этого слова. Скорее, это вселенский разум. А на самом верху — само Равновесие. Оно — это всё, что есть, всё сущее, всё, что когда-то было, есть и будет. Вездесущий разум всей мультивселенной.
— Вау, вот это исчерпывающе! И знаешь, я себя каким-то муравьём почувствовал перед этими гигантами. Интересно, почему мою планету покинули боги? — задался вопросом Крас.
— А ты в этом уверен? Насколько мне известно, ты родом из примитивного мира, значит, у вас наверняка есть религия, и кто-то сосёт энергию веры. Возможно, твой мир стоит на перекрестии миров и за него борются власть имущие на турнире Равновесия. В этом случае боги не имеют права вмешиваться в мирские дела, иначе они разнесут мир в клочья, — объяснил Марик.
— Точно, как раз на таком турнире я сейчас и выступаю, вернее, выступал, и, походу, всё просрал. И теперь мой мир падёт. Миллиарды загубленных душ по моей вине, — с горечью отметил Крас. Он задумался о чём-то, затем продолжил: — А что за перекрестие миров?
— Это когда мир находится в центре логистических путей, имея над ним контроль. Таким образом открывается влияние на другие сектора. На самом деле такие миры очень лакомый кусок для хаоса и порядка, и как правило, за них и сражаются на турнире Равновесия, — ответил Марик.