: важную - деталь. Вечером того же дня Элоизе внезапно стало скверно: ее одолели слабость, головокружение и поднялась температура. Она слегла в постель. Бернард отнесся к этому явлению совершенно спокойно, справедливо посчитав, что жена подхватила легкую простуду, и ей требуется лечащий врач. Врач пичкал Элоизу антивирусными препаратами, но ей становилось все хуже день за днем: кожа прела и покрывалась безобразными кровоточащими язвами и пузырями, заполненными бурой поганой жижей. Выпадали ногти, волосы, зубы; семь жизненно важных отверстий в ее теле источали тухлый запах мяса и выделяли мерзкую темно-коричневую слизь. Ее постепенно раздувало от копившихся в чреве газов - Бернард помогал его высвобождать, проделывая в животе дыры, но такой способ спасал ненадолго, да и прибавлял лишних хлопот. Элоиза билась в агонии, и ни один антибиотик не облегчал ее страданий; врачи один за другим беспомощно разводили руками: здоровая женщина буквально подверглась тлению, как труп». «Имеешь в виду танатоморфоз? - с профессиональной компетентностью подсказал Ноэль; он был ошеломлен услышанным, однако не до конца соображал, к чему клонил Эдмонд. - И в этом парадоксальном феномене как-то замешан Киш Лорен... Ты подталкиваешь меня к этой абсурдной идее?» - смекнул он. «Именно, - не стал тянуть резину толстяк, но из-за гаденького характера так и норовил отвесить какую-нибудь невинную колкость. - Потрясающая прозорливость!» «Полнейшая чушь! - вспылил Ноэль, что было предсказуемо; угловатая челюсть заходила ходуном. - Хватит измываться надо мной! Если считаешь это забавным, тогда проваливай вон!» «Разве все вышесказанное - плод моих воспаленных фантазий? Я лишь озвучил догадку Бернарда, которая - если в данном мистическом деле прибегнуть к дедуктивному методу, отыскав кусочек за кусочком и собрав воедино - не беспочвенна», - Эдмонд испил последние капли освежающей влаги и нахохлился, так как на языке все еще перекатывался песок. И покрутил пустой стакан перед собой, явственно представив в нем заветный напиток соломенного цвета с зеленоватым оттенком. А вот Ноэль не проявлял желания отведать по-королевски изысканное вино из шардоне, классического сорта белого винограда с маслянисто-цитрусовым ароматом, оттого Эдмонд сидел, как на иголках - обливался потом и исходил мелкой судорогой. «Ты владеешь железными аргументами? Иначе ты - неисправимый пустоплет!» - Ноэль рычал, как дикий зверь, и брызгал слюной во все стороны; лицо вспухло и посинело от ярости - еще чуть-чуть и щеки лопнут от натуги, как мыльный пузырь. «Ты вновь несешься вперед паровоза. Неужели я раскрыл все карты? Внимай же дальше: Бернард не одинок в своей беде, ему и раньше доводилось слышать об идентичных случаях: его лучший друг, Луи Фрей, поделился аналогичной историей, в точно такую же историю попал товарищ Луи, а у того - двоюродный брат. Бернард отнесся к ним предвзято, с ослиным упрямством, однако скептический настрой развеялся, как дым, когда он испытал все прелести темного проклятья на собственной шкуре. К прискорбию, эта таинственная, тревожная история не исчерпывается двумя-тремя именами, коих в действительности несметное число. И если на секунду представить, что тысячи имен - звенья одной цепи, то она протянется от Франции до Аргентины, а оттуда: до Канады, а затем Австралии. Несомненно, любая история обязательно начиналась и заканчивалась совершенно одинаково: Киш Лорен рисовал портрет человека, удирал в неизвестность, сверкая пятками, а человек разлагался, пока его не настигала неотвратимая смерть. Между прочим, после несчастья с Элоизой Бернард кое-что понял: беспричинная с первого взгляда суетливость художника имеет под собой закономерную подоплеку: Киш Лорен в курсе происходящего ужаса. Сперва он умело втирается в доверие, а затем бесследно исчезает, чтобы не вызвать неудобных резонных вопросов, способных связать его персону с грядущими событиями. Из чего следует логический вывод со всеми вытекающими последствиями: либо Киш Лорен - сверхъестественное создание, либо он спутался с какой-то потусторонней могущественной сущностью, помогающей творить чудовищные сюрреалистические вещи». Эдмонд затих и удрученно прикусил нижнюю губу, неотрывно следя за сменяющимися, как погода, состояниями Ноэля, пребывавшего на границе сумасшествия: мсье то впадал в панику, то принимал суровый вид, то торжественно щелкал языком, то испытывал гнетущее чувство безысходности, продиравшей легкие на хохот, то в смятении щерил жемчужные зубы. «Безумие какое-то! - с усилием выдавил Креспен осипшим от стресса голосом; на его скулах заиграли желваки. - У меня от всей этой чепухи в голове сумятица. Беря во внимание нынешнее обстоятельство, мне стоит выпить». Эдмонд про себя возликовал, мудро воздержавшись от ироничного «я же говорил»; он разлил вино до краев и жадно присосался к своему стакану. Ох, все-таки какое замечательное вино с неповторимым вкусом! Ноэль тоже оценил его по достоинству. «И что ты от меня ждешь в итоге?» - мужчина флегматично глядел сквозь сумеречное пространство, не сосредотачиваясь на конкретной точке. Расслабленная кисть рассеянно покачнулась и чуть накренила бокал с вином, окрашенным в шафрановый цвет горящей свечой, оно, достигнув кромки сосуда, волнительно затрепетало в намерении пролиться вниз. Однако Ноэль легко одернул руку, чтобы драгоценный нектар не был так бессмысленно растрачен. «Мы можем самостоятельно провести расследование и выяснить, за какой целью гонится душегуб Киш Лорен», - судя по всему, толстяк давно вынашивал столь дивную затею - такие не зреют в неясной головушке после полуночи. Ноэль заливисто рассмеялся, схватившись свободной рукой за бок: «Ах! Я официально объявляю союз «Шерлока Холмса и доктора Ватсона» зарегистрированным! По окончанию грязной работенки, стоит написать книгу о наших невероятных приключениях и назвать: «Пленение Велиара»»; он смахнул проступившую слезу. «Боишься?» - Гроссо почти физически ощутил исходящую от Ноэля липкую тревогу. Тот замешкался прежде, чем отрицательно мотнул головой: «Мне не страшен сам Дьявол, но я, как и ты - смертен, и если что-то пойдет не по плану, мы окажемся в опасности. Откуда знать, с каким разумом, скрывающимся в чертогах Вселенной, нам придется столкнуться?» «Кто не рискует, тот не пьет «Шабли Домен Сен-Клер»», - бесстрастно парировал Эдмонд. «Надеюсь, наши усилия не будут напрасны», - холодно протянул Ноэль; он выглянул в окно и томно вздохнул, околдованный одиноким Ночным странником, что бороздил по иссиня-черным небесным просторам. От него веяло бархатистой меланхолией, и мужчина невольно погрузился в ностальгию.