о вышагивали через двор святилища, под музыку дудок и трещоток. Достигнув алтаря, жрец выпускал из ребенка кровь, отрезал голову и помещал ее на самую верхушку каменной насыпи, а затем поджигал. В это же время к подножию алтаря преподносили пшеницу, вино и оливковое масло, словно бы «добавляли к основному блюду гарнир». По окончании церемонии жертвователь воздвигал стелу в ознаменование «торжественного и благословенного дня». Кхе-кхе. Итак, жизнь в Ханаане размеренно текла веками, но однажды Молох во время обряда явил себя им». «Явил себя? То есть? Облек свой дух плотью и кровью? И спустился с небесной лестницы, как Иисус», - отпустил саркастичный комментарий Ноэль; он слушал Жоржа завороженно, но последняя фраза вмиг избавила его разум от наваждения: ощущение сродни оплеухе. «Не в буквальном смысле, - опроверг Жорж. - Хотя, я бы не был так уверен. Однако сами хананеи описывали на папирусе «голос, говорящий с Избранными». К сожалению, не известно, кем были эти «Избранные», и какими качествами «Избранность» определялась. Но не суть важно. Между тем, исследователи развели по поводу «прихода» Молоха демагогию, и многие из них пришли к выводу, что бог, снизошедший до земных реалий - вовсе не Молох, а дух, Homicida animarum (губитель душ) - Хоманимару, происходящий от племени яли. Яли - обитатели горных лесов Папуа-Новой Гвинеи, культивирующие варварский обычай: каннибализм. Что примечательно, в разгар пиршества принято произносить имя своей жертвы, тогда вместе с физической оболочкой поглощается и духовная сущность, обогащающая тела яли своей силой. Когда-то у племени был вождь Ноах, славившийся особой жестокостью и любовью к человеческому мясу; по слухам, после кончины его душа не успокоилась, а отправилась скитаться по свету в поисках жертв, но ни одной не смогла полакомиться. Ослабшая душа едва не сгинула в омуте вечной тьмы и тишины, но сумела - случайно или по милости фортуны - откликнуться на призыв и найти способ добывать пищу». «Души в обмен на долголетие?» - догадался Эдмонд. «Верно, хотя способ являет собой сложный ритуал: устный договор скрепляется духовными узами. А вот подробности исполнения договора не разглашаются ни в какой из существующих книг. Кхм, итак, самозванец «Молох» захватил власть над жителями Ханаана, а его жадность не знала границ: люди дохли, как мухи; хананеи забили тревогу, когда проблема приняла масштаб эпидемии, и решили усмирить неистового бога. В часовне хананеи провели обряд: по периметру зажгли огонь и установили защитные руны, чтобы «Молох» был скован в ее пределах. Тотемическими плясками и умиротворяющими песнопениями они запечатали бога в статуэтку, ставшую для него усыпальницей. Вокруг статуэтки разместили тринадцать акациевых колышков, стянутых меж собой сухожилиями животных, повесив на них камешки, металлические монетки, трубочки с отверстиями - чтобы ветер играл мелодию, «песнь Вселенной», обращающейся к истокам Мироздания. Считалось, что «Молох» абсолютно глух, но слышит только эту песнь, способную его убаюкать. На самом деле, статуэтка была не тюрьмой для Хоманимару, а временным пристанищем. Наиболее эффективным средством против таких духов является огонь, способный выжечь внутренности или испепелить целиком. Хананеи осознанно не стали уничтожать «бога», так как для них он - священен; но в итоге, из-за слепого поклонения хитрой и безжалостной сущности, они открыли ящик Пандоры, выпустив в мир зло, похлеще чумы. На Ханаан постоянно совершались нападения, инициаторами которых были греки, евреи, римляне; а в 1366 г. до н.э. какая-то разбойничья шайка под шумок разгромила святилище и выкрала ради наживы ритуальную атрибутику, в том числе - статуэтку. Как следствие, статуэтка растворилась в веках, в сопровождении Мейли блуждая по свету, вплоть до наших дней». «Пока не попала в загребущие лапы Киша Лорена, который, как трусливый призрак, ныкается по темным углам Франции», - закончил за Жоржа Эдмонд. «Хотите знать, где он? А ведь мог догадаться - наведались к старику не за восточными сказками. Что ж, в 1952 году он осел в городке Эгин - тогда мы и познакомились - а в 1985-ом я уехал оттуда, и больше мы не встречались. Но зачем ищите его? Советую оставить эту дурацкую затею в покое, так как ясно вижу, Мишель утащит ваши души в Преисподнюю», - слова сквозили горечью и сочувствием. «Не зарекайтесь, мсье Жорж. Охота в самом разгаре», - огрызнулся Эдмонд. «Боюсь, она скоро завершится, и ваши души станут почетными трофеями», - не без иронии ввернул Бейль. «Поживем-увидим. А теперь разрешите откланяться, нам нужно закончить начатое», - отрезал Эдмонд и бойко засеменил к выходу. «Вы остаетесь? Здесь одиноко», - брякнул напоследок Ноэль, будто помышляя забрать Жоржа с собой. Тот осклабился: «Отнюдь. Столь отчужденное прибежище - точно палуба корабля «Вестервальд», дрейфующего по безмятежному океану. Меня окружают неукротимая стихия, тоскливые китовые песни, вольные танцы дельфинов и звезды, переливающиеся, как фианиты на фиолетовом шелке. Разве тут может быть одиноко?» Ноэль мягко вздохнул и, прикусив губу, понятливо кивнул. Он снял черную фетровую шляпу на прощание и ринулся вдогонку за Эдмондом.