Пока Амира ушла в себя, Грэг времени зря не терял. Взяв блузку за полы и дернул. Ткань, какая бы крепкая она не была, сдалась под грубой мужской силой, пуговицы разлетелись по сторонам. А перед глазами мужчины предстал краешек кружевного лифчика и красивый плоский животик. Ремень, который фиксировал плечи, мешал полностью насладиться видом полуобнаженной девушки, и Грэга это жутко разозлило. Тогда он взял нож, на этот раз, не пропитанный ничем, и разрезал и остатки блузки, и кружевное белье девушки. Вид, который открылся мужчине, теперь доставлял удовольствие. Амира же, очнувшись от своих мыслей, сжалась от холода и страха. Теперь он исследовал голую кожу девушки и руками, и взглядом. Довольно грубо хватая все, до чего мог дотянуться, Грэг наблюдал, как краснеет кожа, как отпечатки его пальцев появляются на груди девушки.
— Пожалуйста, не надо. — Вдруг, резко зашептала девушка. Весь тот ад, что творился с ней сейчас, сводил её с ума.
— Ну что же ты? — Голос Грэга сделался обманчиво ласковым. — Может быть, тебе даже понравится.
Мужчина переключился на брюки девушки. Их было решено срезать сразу. Этим и занялся Грэг, не обращая внимания на мольбы девушки. Ремни, фиксирующие её, мешали ему осуществить задуманное. Из-за этого он злился еще больше. И вот ему удалось. Амира осталась полностью беззащитна: трусики были единственной целой вещью на её теле. Из глаз девушки потекли слезы, мысленно она молилась, чтобы её нашли родные люди. Но секунды тянулись так медленно и никто не приходил.
Грэг, понимая, что ремень не даст ему снять трусики с жертвы, развязал его. Амира почувствовала некоторую свободу, но пошевелиться не могла все равно, страх сковал её не хуже ремней. Она лишь с ужасом могла наблюдать, как Грэг спускает вниз её трусики, попутно касаясь её промежности.
Мир для Амиры потерял краски, она уже не надеялась и не ждала.
Но затем хватка ослабла, и тело Амиры было потревожено порывом холодного воздуха. Через секунду послышался грохот, впечатанного в стену тела.
А затем такой родной до боли знакомый голос. Точнее голоса было два. И им обоим она была рада.
—Амира, о господи! — Реджина начала в панике выдёргивать шнуры пытаться развязывать дочь. Но то, что она увидела на её лице, повергло её просто в шок, и она впала в ступор. Голд, несмотря на Амиру, сразу пошел к Грэгу. Долгие полминуты, казались Миллс-старшей вечностью. В себя её привела начавшаяся истерика Амиры. Мадам мэр хотела призвать одежду для дочери, но все, что появилась после мысленного приказа, оказался кусок ткани, что при ближайшем рассмотрении оказался пледом. Реджина тут же завернула в него дочь и прижала к себе. Кровь, с пореза на щеке, не сворачивалась и текла тонкой струйкой по шее девушки.
—Я займусь этим, — а это был уже голос Голда, который в ту же секунду исчез вместе с Грегом.
Реджина пыталась залечить порез, но единственное, что она смогла — это остановить кровь. Шрам никак не хотел заживляться.
Уже более-менее придя в себя, Амира взглянула на мать. Её глаза были красные от слёз, и видно было, что она волновалась. Королева впервые за такое долгое время волновалась за родного ей человека. Конечно же, после смерти матери. Хотя, чего скрывать, увидев эту картину, мадам мэр еще долго будет просыпаться от кошмаров.
Затем Реджина переместила их в больницу.
—Вейл! — крикнула женщина на всю больницу. Виктор появился ровно через секунду, дабы не испытывать гнев королевы. Чертыхаясь себе под нос, что этой женщине ещё от него нужно. Но то, что он увидел, изменило всё. Реджина держалась, пыталась держать кое-как на ногах Амиру. Которая в то время вообще не понимала, куда её притащили и чего от неё хотят. Девушка вцепилась в мать, как в спасательный круг, но мадам мэр не могла оставаться с ней. Ей нужно разобраться с поддонком, покусившимся на её дочь.
—На каталку, — быстро среагировал мужчина, Амиру увезли на проверку, предварительно вколов мощную дозу успокоительного. Реджина, увидев, как каталка с Амирой завернула за угол, апарировала к Голду.
***
А тем временем в чаще леса был слышен душераздирающий крик мужчины, который валялся в траве, перемешанной с грязью. Он корчился от боли. А над ним нависал мужчина, который то и дело поднимал и наносил удары тростью. Голда пронзила такая ярость. Это человек не заслуживает жизни. То, что он сделал с девушкой, которая ему нравится, он так просто не отделается.