– А он классный, – возбужденно отметил мальчик, укладываясь. – Столько всего знает!
– Ложись, - отказалась обсуждать его достоинства. – Посмотрим на его поведение.
На завтрак мама нажарила оладий (уровень ее кулинарного мастерства сделал наш дом любимым местом для постоя чужаков), и я проглотила не меньше пяти штук. Итан вовлек Лукаса в шутливое соревнование по поеданию оладушек на скорость. Я впервые за долгое время видела настолько счастливое выражение на лице сына: перемазанные вареньем губы улыбались, глаза сверкали, он смеялся. Залюбовалась картиной.
Лукас отправился умыться, Дарквилл попрощался до вечера. Я мыла посуду, когда почуяла присутствие мамы позади.
– Не дури ему голову, – произнесла она сердито. – Если бы он знал о твоем статусе в стае и происхождении этого ребенка…
Тарелка сердито звякнула. Я глубоко вдохнула, чтобы не сорваться.
– Твой постоялец мне не интересен, – выдавила из себя. Отбросила мочалку, разбрызгивая пену, повернулась: – Бога ради, мама! Я не ищу отношений!
– На альфу нашлось желание, – уколола она, – найдется и на другого! Не смей развратничать в моем доме!
Стянула перчатки, выскочила из помещения. Глаза застилала красная пелена. Криком поторопила Лукаса, вышла на крыльцо, вдыхая свежий воздух. Деревянные перила под пальцами негодующе скрипнули.
Я бурлила до самой школы, в глубине души надеясь встретить вчерашнюю корову. На языке столько гадостей крутилось, было жизненно необходимо испортить кому-то настроение. Лукас понимающе молчал, и я тоже не заговорила с ним, чтобы не сорвать злость. На прощание взяла-таки себя в руки.
– Если тебе будет некомфортно, сразу уходи, – напомнила о нашей договоренности. – Последствия беру на себя.
– Ладно, ма, – сказал он. Похлопал по руке. – Я справлюсь. Не переживай.
Потратила пятерку на дерьмовый кофе из автомата. Выбрала соответствующий внутренним ощущениям заказ – политическая статейка об экономических элитах, – застучала по клавишам. Несколько страниц набрала за считаные минуты.
Анна появилась вовремя: я сбросила лишний негатив, перейдя от стадии гиппопотама к ежику. Колючки торчат наружу, но в целом неопасна.
– Слышала о конфликте, – прямо сказала она. – Ты не можешь подрывать авторитет преподавателя, Ада. Надо было сообщить мне, я бы переговорила с обеими сторонами и приняла меры.
– Я не нуждаюсь в оценке поведения, – бросила ей. – Или в подтверждении слов Лукаса. На любой акт притеснения я буду реагировать, как посчитаю нужным.
– Ты не можешь навязывать школе свои условия, – предостерегла Анна с легким раздражением. – Ада, тебе требовалась помощь, и мы пошли навстречу. Теперь вы на нашем игровом поле. Не думай, что станешь диктовать правила.
– Я рассчитывала на понимание и поддержку небезразличным к детям людей, – фыркнула в отместку. – Кто же знал, что тут в чести диктатура облеченных властью?
– Сбавь обороты, – нахмурилась Анна.
– Следи за тоном, – рыкнула.
Не знаю, к чему бы привел разговор на повышенных тонах, если бы звонок не отвлек от зарождающейся разборки. Девушка поправила очки, сложила руки перед собой в узнаваемом жесте, прикрыла глаза. Дыхательное упражнение, я тоже прибегала к этому способу. Надо же, взбесила тихоню и меланхолика! Что ни день, то достижение.
– Закончим на этом, – проговорила Анна уже равнодушно. – Настойчиво рекомендую улаживать недопонимание с коллективом через меня.
– Я услышала твой совет, – приняла мировую.
Сегодня Лукас вышел вместе с мальчишкой в косухе с шипами. Почти дернулась спасать его от хулигана, но передумала: пацан задорно втолковывал что-то, размахивая руками, Лукас кивал. Указал на меня, и тот аж подпрыгнул, через полдвора прокричав приветствие. Вскинула пятерню в ответ.
– Кто это был? – полюбопытствовала позже.
– Алекс, – смутился мальчик. – Алессандро Конте.
– Ого, – я присвистнула. – Думала, они отправят наследника в какой-нибудь Бедфорд или Хэрроу.
– Кажется, его исключили, – зашептал Лукас. – За порочащее поведение.
– Наверняка влияние сестры. – Заулыбалась, вспомнив смутьянку Харриет. Мы мало пересекались из-за разницы в возрасте, однако на великосветских сборищах, где меня и Лиз обязали присутствовать, ее имя неизменно всплывало в связи с очередным скандалом. Я завидовала разнузданности и свободе этой девчонки и желала для себя такой же силы духа и наплевательского отношения к требованиям семьи.
В конечном счете желание сбылось, раз я сбежала из-под опеки клана.
6
Присутствие в доме постороннего напрягало. Я не могла придумать, как обезопасить Лукаса на время моего отсутствия, и с каждым часом нервничала сильнее. Паранойя разыгралась не на шутку, рисуя жуткие сценарии.
– Подопри дверь, – бормотала я, нарезая круги по комнате. – Не отзывайся.
– Ада, – терпеливо позвал мальчик. – Я буду в порядке.
– Разумеется, – кивнула механически. – В крайнем случае попытайся вылезти через окно: доберешься по карнизу до восточной стороны, спустишься по дереву и бегом ко мне. Ох, Лукас…
Мальчишка стоически вытерпел очередные объятья. Погладил по спине.
– Ты напрасно себя накручиваешь, – произнес серьезно. – Итан хороший человек. Если бы он искал нас, сказал бы прямо.
– Может быть, – вздохнула. – Только хорошие люди тоже совершают плохие поступки.
…мама выглянула из гостиной, привлеченная лавиной звуков, которые я издавала, чтобы замаскировать скрип передвигаемого комода. В дверях кухни маячил озадаченный Итан с половинкой бутерброда.
– О, это ты! – невнятно обрадовался он. Прожевал, добавил отчетливее: – Я подумал, слон.
– Смешно, – одобрила кисло.
– Тебя проводить? – предложил мужчина, следуя за мной в прихожую. – Там довольно темно.
– Спасибо, не надо, – оскалилась дружелюбно.
Он пожал плечами, соглашаясь.
Марк обнаружился на веранде. Облокотившись на перила, он смотрел на хмурое небо – быть дождю – и лениво цедил ароматный кофе из кружки-термоса.
– Не планируешь спать? – посочувствовала.
– Только трахать, – тут же опошлил он. – Заходи. Начнешь готовиться.
Проглотила саркастическую реплику.