«Юный гений (они уже напрочь забыли о романе Ратлита и называли его гением по привычке) доводит свою возлюбленную до ужасной смерти!»
Журналисты даже не упомянули золотистого. Они не стали ничего расследовать.
Репортеры все время кружили вокруг ангара. Им так хотелось написать о том, что корабль украден. Вот тогда бы получилась сенсация.
К моему удивлению, Санди отнесся к происходящему совершенно спокойно.
— Это был корабль Ратлита, — пробормотал он, нанося смазку на ходовое части двигателя. — Я отдал ему этот корабль.
— Зачем вы отдали мальчишке корабль? Может быть, вы дали его лишь взаймы?.. Или вы хотели отомстить ему, сделать так, чтобы он погиб ужасной смертью, отправившись через межгалактические просторы?..
— Он попросил. Я отдал корабль. Остальное можете узнать у моего босса. Он — свидетель нашей сделки. — С этими словами Санди повернулся назад, к механизмам.
— Но послушайте, пусть так, но это же не повод помогать ему скрыться. Тем более что на самом-то деле вы обрекли его на долгую и мучительную смерть.
— Он мне не нравился... И я дал ему корабль, — просто ответил Санди...
— Спасибо, — поблагодарил я Санди, когда репортеры ушли. Не уверен, что и в самом деле был благодарен ему, но держался он и впрямь молодцом. — Ты отлично себя вел, я твой должник.
А через неделю Санди явился и объявил:
— Я хочу получить свой долг.
И сказал он это как-то надрывно.
Я прищурился.
— Значит, ты в конце концов решил бросить работу? Дотянешь хоть до конца недели?
Санди выглядел смущенным, стоял, спрятав руки в карманы.
— Да, конечно. Я ухожу. Но не прямо сейчас, босс. Иначе мне будет не выбраться отсюда.
— Тебе поможет то, чему ты научился здесь, — сказал я ему. — Ты ведь много узнал от меня, многому научился. Ты стал похож на меня. Я стараюсь все время чему-то учиться и таким образом расту. Ты тоже можешь расти дальше.
Санди печально покачал головой.
— Не уверен, что мне это нужно. — Тут его рука выскользнула из кармана, он протянул мне что-то. — Посмотрите, это — билет. — Он сжимал грязными пальцами кусочек фольги со сложным узором. — Через четыре недели я улечу с этой Станции. Только я не хочу вот так уезжать, босс. Я хочу, чтобы вы отдали мне долг.
Тут я удивился по-настоящему.
— Значит, ты все же решил вернуться в свою семью? — сказал я. — Думаешь, получится?
Санди пожал плечами.
— Не знаю... Стану работать... Есть ведь и другие семьи... Может, мне удастся немного подрасти...
Он спрятал билет назад в карман, а потом какое-то время стоял, незаметно покачиваясь с пяток на носки и обратно.
— Так как насчет долга, босс?
— Я тебя что-то не понимаю.
— Вим, тут есть один мальчишка. Он такой неотесанный...
«Вим»! Первый и единственный раз на моей памяти он назвал меня по имени, хотя я давно просил его обращаться ко мне именно так.
— Он мог бы заменить меня.
Смех судорогой сдавил мне горло. Но я не смог рассмеяться, потому что видел перед собой уродливое лицо Санди, его печальные глаза и знал: мой смех оскорбил бы его. Он казался таким уязвимым и напряженным. Уязвимым? Но ведь у Санди был билет. Он собирался улетать. Какое ему дело до того, что я думаю!
— Отошли этого парня к госпоже Полоски, — предложил я. — Может, ей нужен мальчик на место Ратлита... А теперь не мешай мне работать.
— Может, вы все-таки возьмете его? — скороговоркой выпалил Санди. — Это в оплату вашего долга, босс.
— Санди, я ужасно занят...
Было в его голосе что-то, отчего мне пришлось снова взглянуть на него. Но он молчал и заговорил только тогда, когда я снова повернулся к столу.
— Босс, послушайте! Помните, вы спрашивали меня, проходил ли я тест, когда был ребенком?
Только тогда я начал что-то понимать.
— Ты имеешь в виду эколограмму?
— Да, — глупо усмехнулся Санди. — Этот мальчик — один из них. Он — золотистый. Ждет тут, за дверью. Ожидает вашего решения.
— Он хочет занять твое место?
Санди кивнул.
Я подошел к двери ангара, пытаясь представить себе мальчика, который в нетерпении замер за дверью.
Снаружи и в самом деле оказался мальчик. Он сидел на заправочном гидранте. В свое время я посадил там несколько карликовых деревьев, и «дневной» свет осветительных фонарей, падая сквозь листву, разузорил тротуар и землю под деревьями.
Мальчишке было лет четырнадцать — кожа цвета меди и курчавые черные волосы. Он сидел на гидранте, вытянув ноги, а пояс его стягивал широкий чешуйчатый желтый пояс. Паренек и впрямь был золотистым. Играя, он рассматривал какую-то странную штуковину — полупрозрачную драгоценность в медной оправе. Она висела на цепочке у него на шее.
— Эй! — позвал я его.
Он поднял голову, черные, как смоль, волосы заискрились.
— Тебе нужна работа?
Мальчик кивнул.
— Меня зовут Вим. А тебя?
— Ты можешь звать меня Ан.
Голос его оказался ровным, спокойным. В нем звучали интонации, присущие всем золотистым.
Я нахмурился.
— Это сокращение?
Он кивнул.
— А как твое полное имя?
— Андроклес.
— Ого!
Мой старший сын давно погиб. Я точно знал это, потому что получил все официальные бумаги. Но иногда с подобными вещами трудно мириться. И иногда, когда я видел мальчишку — неважно, черные, белые или рыжие у него волосы, — мне казалось...
— Хорошо... — протянул я. — Давай посмотрим, можно ли приспособить тебя к какому-нибудь делу. Пойдем.
Ан встал. Его взгляд застыл на мне. В нем сквозило любопытство.
— Что за штука у тебя на шее?
Его взгляд на мгновение метнулся вниз, а потом он снова встретился со мной взглядом.
— Это родственник.
— Как? — Мне пришлось немного напрячься, чтобы вспомнить значение этого слова на жаргоне золотистых. Родственниками они обычно называли те вещи, без которых не могли обойтись. — Конечно. Пусть родственник. Брат, если пожелаешь. Только мне все равно непонятно, что это за вещица.
— Брат, — следом за мной повторил Ан. Его лицо скривилось в улыбке, печальной и полной разочарования. Он побежал за мной вприпрыжку, когда я направился в сторону конторы Полоски. — Это... — он судорожно сжимал в руке камешек, — наглядная модель, маленький живой мир. Хотите посмотреть?
Говорил он запинаясь, но выговаривал слова правильно и произносил каждое слово отдельно, делая между ними крошечные паузы. При этом лицо его выглядело напряженным, словно каждое слово давалось ему с трудом.
— Малюсенький какой... Микромир?
Ан кивнул:
— Точно. Хотите посмотреть?
Длинные курчавые волосы помешали ему стянуть цепочку, и тогда он, придвинувшись ко мне, протянул камень.
Я внимательно наблюдал за его движениями.
Мне показалось, что внутри драгоценности синяя жидкость, невероятно большой пузырек воздуха и шарик-пятнышко темного желе — зрачок. Драгоценность находилась в оправе из двух скрепленных между собою колец. Сам камешек вращался между кольцами во все стороны. На внешней стороне одного кольца находился изогнутый кусочек металла с крошечной линзой. Она явно предназначалась для того, чтобы рассматривать происходящее внутри сферы.
— Она наполовину наполнена, — объяснил Ан. — Единственное, чего она боится, так это прямого света. Любой яркий свет, кроме синей части спектра. Этого мой родственник не боится.
Я взглянул через лупу в глазок камня.
Могу поклясться, внутри находились сотни различных жизненных форм. И каждой было от пяти до пятидесяти экземпляров: споры, палочки, семена, яйца, растущие и развивающиеся личинки, куколки, жуки. И жизненный цикл каждого из существ занимал не более двух минут.