Гиммлер не только по личной инициативе преследовал гомосексуалистов, он проводил самостоятельную политику в отношении женщин. «СС, возникшие и выросшие как союз мужчин, довольно быстро признали, что на всем протяжении истории вмешательство в ход развития событий подобных однополых структур было ограничено. Ни один союз мужчин не может избежать данной участи, даже если он и кажется вечным». «За спиной бездетного холостяка Гитлера Гиммлер реорганизовал чисто мужской союз СС в кровно-родственную общность мужчин и женщин».[154]
Генрих Гиммлер последовательно настаивал на том, чтобы все руководство СС сочеталось браком с проверенными на предмет расовой чистоты женщинами и оставило потомство. Также поощрялось внебрачное рождение чистокровных в расовом отношении детей. «Гиммлер и руководство СС не имели ничего против того, чтобы офицеры наряду с женами имели еще и любовниц, если эти женщины были способны к деторождению и не разрушали семью».
В порядке возрождения «древнегерманской морали» после окончания войны Гиммлер хотел ввести новые законы брака. Герои войны, «награжденные золотым Германский крестом или Рыцарским крестом, должны были получить право иметь двух жен».[155] Сам Гиммлер практиковал подобные отношения со своей секретаршей, которая родила ему двух дочек. Некоторые нацистские бонзы, среди которых был Мартин Борман, партийный секретарь Гитлера, «жили с двумя женщинами. Жена Бормана, которую он письменно проинформировал о своем решении завести любовницу, поддержала мужа, но просила его постараться, чтобы женщины не беременели одновременно: "Так вы всегда будете иметь в своем распоряжении женщину"».
В данном случае дело было не в любви, а в высших расовых интересах. «В 1937 году в одном из журналов СС появилась статья, в которой весьма остро критиковалась порочная практика, при которой многие эсэсовцы берут себе в жены девушек невысокого роста с круглыми формами. Связи подобного рода рассматривались как нежелательные. "Женщины брачного возраста, имеющие излишний вес, не обладают должной репрезентабельностью и совершенно не соответствуют нашему нордическому идеалу красоты и принципам селекции СС!"» Эсэсовцы должны были жениться на женщинах нордического типа, даже если имели собственное мнение о женской красоте. Гиммлер утверждал: «Совершенно очевидно, что представители расово несовершенной части нашего народа созревают быстрее, чем более чистые особи. Они обладают большей сексуальной привлекательностью и гораздо чаще выходят замуж».
Подобные жутковатые сексуальные фантазии в конечном итоге и привели к Холокосту. Носители хорошей, но медленно созревающей крови должны были отстоять свое место под солнцем в конкурентной борьбе с сексуально более активными недочеловеками. Гомосексуализм же должен был быть полностью искоренен, поскольку сокращал рождаемость расового полноценного потомства.
По приказу Гиммлера в концентрационных лагерях специально подготовленные женщины пытались «вылечить» гомосексуалистов. Те, кто проходил этот извращенный тест, получали свободу. Этот нездоровый интерес Гиммлера, «чьи небольшие, нежные, почти женские руки» бросались в глаза окружающим, достоин пристального внимания психоаналитиков.[156] Эксперт по эротике молодежных движений Ханс Блюхер, который признал собственную гомосексуальность, однако не практиковал ее, видел в интенсивных преследованиях гомосексуалистов подавленное влечение, которое вытесняется при проекции и насильственном подавлении его у окружающих.[157]
В концентрационных лагерях гомосексуалисты составляли отдельную группу заключенных, которые носили на робе розовый треугольник. Несомненно, имели место отдельные случаи жестокого и бесчеловечного отношения к ним администрации, однако это не идет ни в какое сравнение с систематическим массовым уничтожением евреев, цыган и русских военнопленных. Среди деятелей искусства и в министерстве иностранных дел даже во времена нацистов было много гомосексуалистов, которые не испытывали никаких притеснений.
«Директор и хореограф Ханс Нидекен-Гебхард был центральной личностью в немецкой музыкальной жизни и балете. Именно гомосексуализм в якобы свободные 20-е годы мешал ему сделать карьеру». Тем более удивительно, что в третьем рейхе он наконец-то смог стать по-настоящему знаменитым и занять достойное его таланта место. «Летом 1934 года он руководил имперским фестивалем, в 1935 году успешно ставил балеты в Геттингене. В том же году ему была поручена организация фестиваля в рамках Олимпийских игр 1936 года в Берлине, в котором приняли участие все звезды немецкого балета».[158]