— Шаришь? — удивлённо спросил Парфён, — спец?
— Да нет, я «ботаник» по жизни. Лаборант, — смущённо улыбнулся Мельников, — оружие просто увлечение, отец привил.
— А. Ну, понятно.
— Лёгкая какая.
Антонина продолжала изучать винтовку не глядя на парней.
— Да, все металлические детали, какие только возможно было заменить, заменили композитным пластиком. Винтовка очень лёгкая, но вместе с тем невероятно прочная, — продолжил свой ликбез Егор.
— Дай ка гляну, — протянул он руку к СВК.
— Это мне! — нахмурясь отрезала Тоня, — ты и так хорошо вдаль стал видеть.
— Тебе, тебе. Не отниму, не бойся. Покажу, как пользоваться. Или сама разберёшься?
— Завтра покажешь, пусть пока у меня побудет. Винтовочке надо привыкнуть к новой хозяйке.
Тоня погладила своё новое приобретение и поставила винтовку рядом.
— О как! — засмеялся Парфён и добавил:
— Для твоего автомата ничего нет. Или возьми другой, — кивнул он в сторону двух тридцать девятых как у него — или по дороге поищем.
— Выбор очевиден, — прокомментировал Мельников, — однозначно тридцать девятый, мой тоже хороший, но эти на порядок точнее бьют.
— Ещё есть пачка печенья и бутылку коньяка!
Парфён поставил пластиковое кресло к столу, и махнул спутников присоединиться к нему.
Тоня с Егором расположились напротив.
— Ну, за знакомство!
Парфён скрутил пробку и протянул бутылку Тоне.
— Стаканчиков не нашёл, уж извините.
Тоня взяла бутылку. Танкист деловито распечатал печенье.
— За знакомство, — Антонина сделала большой глоток напитка, сморщилась, пару раз кашлянула. Парфён протянул печенье. Тоня сделала глубокий вдох.
— Крепкий, зараза, — прохрипела она и передала бутылку Егору.
— За чудесное спасение, — Мельников выдохнул и сделал большой глоток из бутылки. Занюхал тыльной стороной ладошки и передал бутылку Парфёну.
— За спасение, — улыбнулся танкист, сделал пару глотков. Поморщился и закинул в рот сразу пару печенек.
Какое-то время все молчали, первым заговорил Егор.
— Парфён, прости, но твоё лицо мне кажется очень знакомым, не могу только припомнить откуда.
Парфён вздохнул, судя по всему заговорили о наболевшем.
— На войне как на войне, — ответил он, — Малешкин.
— Точно! — хлопнул себя по лбу Егор, — одно лицо! Это же мой любимый фильм в детстве! Как же я сразу не вспомнил?
— И фамилия у меня Малёшин, — подхватил смех Парфён.
Антонина тоже засмеялась. Они сделали ещё по глотку коньяка в том же порядке.
— Как думаете, что на самом деле вокруг происходит? — спросил Парфён, отставив бутылку.
— Точно вряд ли кто-то скажет. Информации-то нет никакой, только то, что сами видели. Техника брошена, кругом трупы в разорванной одежде. Оружия очень много расконсервировали. Зачем?
— Не только много старого и почти все новые вывели в поле, — добавил Парфён, — такие действия обычно происходят при вторжении, когда армия слишком мала, чтобы дать отпор внешнему врагу. Мобилизация и поголовное вооружение населения, тогда старые запасы и пригождаются.
— Разве объявляли мобилизацию? — удивился Мельников.
— В том-то и дело, что нет, — подтвердил Малёшин, — и вторжения нет. Трупы есть. И есть странные твари, не похожие на земных существ. Только что-то я ни одной летающей тарелки не заметил, ни одного инопланетного корабля или крейсера. А вы?
— И мы не видели, — согласился Егор.
— Да никто не видел, в этом и диво! Откуда тогда они взялись? Выходит местные.
— В смысле местные? — вмешалась Тоня.
— В смысле, наши, земные. Точно говорю вам, это разработка военных из под контроля вышла, не иначе.
— Откуда трупы более или менее понятно, — вмешался в разговор Егор, — Травкин утверждает, что всех выкосила болезнь Эммуса. Откуда появились серые монстры не совсем понятно. Если честно совсем не понятно. Если даже они плод научно-военных разработок, тогда как они оказались в Москве на МКАДе? Не могли же наши власти организовать экспериментальные лаборатории недалеко от мегаполиса.
Мельников замолчал, не закончив мысль.
— Что это за Травкин? И как болезнь Эммуса могла всех уничтожить, когда мы её благополучно победили? — недоверчиво спросил танкист.
— Есть такой учёный, опальный. Шеф в лаборатории, где мы работали. Он утверждал, что вирус Эммуса никакой не вирус, а живые и вполне даже разумные организмы. И медики их не уничтожили, а только заставили затаиться, чтобы потом нанести единый мощный удар по всему человечеству. Понимаешь?