Они побежали вдоль небольшого забора к боксам пожарной части аэродрома. Президент, опираясь на плечи бойцов, прыгал на здоровой ноге, стараясь передвигаться как можно быстрее.
Остановились у пожарных боксов, чтобы осмотреться.
— Вроде тихо, — сказал один из бойцов, оглядывая бело-красные здания в оптику своего автомата.
— Антоха, — подозвал Колодин одного из них, — дуй с Олегом в первый бокс, там дежурная машина должна стоять. Она всегда заправленная. Берите её и к западным воротам, нас там заберёте.
Антон кивнул и махнул сослуживцу. Они пригнулись и на полусогнутых ногах поспешили к боксам. Остальные двинулись к воротам в бетонном заборе.
Вместо пожарной машины к месту встречи подкатил УАЗ "Буханка".
— От дежурки «чеки» не было, а эта так заводится и ключи в зажигании торчали, — кивнул Антон на руль УАЗа.
— Да пофиг, — сержант поднял президента. Ступня главкома заметно распухла.
— Крокодил открывай быстрее! — крикнул Андрей бойцу, копошившемуся у ворот.
Боец сделал несколько одиночных выстрелов из пистолета в замок и распахнул одну створку. Олег перебрался в салон УАЗа, освободив место впереди сержанту. Машина рванула вперёд. Громила с позывным Крокодил запрыгнул в заднюю распашную дверь «Буханки» на ходу.
— Я воротину не закрыл, — кинул он сержанту.
— Нет смысла. Погнали, пока Серые на хвост не упали! — ответил сержант с тревогой поглядывая в зеркало заднего вида.
— Куда нам? — спросил Антон, ловко перекидывая рычаг переключения скоростей.
— На юг. Сначала на Ростов давай, — кривясь от боли выдавил президент.
— Есть на юг.
Машина, поднимая столб пыли, исчезла за поворотом.
К удивлению Егора Антонина управляла машиной не хуже Парфёна. Даже пару раз пустила авто в управляемый дрифт, ловко минуя брошенные машины. Мельников не только не умел дрифтовать, но даже ни разу не пробовал.
— Лихо водишь, не ожидал, — с лёгкой завистью заметил Егор.
— Я и сама не знала, что могу так лихо, — с улыбкой ответила свежеиспечённая гонщица.
— Стреляешь стала как спецназовец, с машиной обращаешься как профи. Каких ещё сюрпризов от тебя ждать?
— Гош, да откуда мне знать, просто делаю и всё. Само получается, понимаешь?
— А знаете, — вмешался в разговор Парфён, просунув голову между передних кресел, — это странно, но я чувствую в себе перемены. Когда ваш бус взорвался, я побежал к месту аварии. Так у меня даже дыхалка не сбилась, а пробежал я с пяток километров. Раньше для меня стометровка была критической дистанцией для бега, не то чтобы пять километров.
— Гоша, а помнишь, как ты урну швырял в витрину магазина. Для такого броска тоже нужна сила, а ты прости, не атлет, «качком» никогда не был. И ночью ехал без фар. И видел далеко. — добавила Тоня.
Егор задумался.
— В самом деле, что-то происходит. Но это ведь не плохо? Да? Выходит, мы не только не умерли как все остальные, напротив стали ещё лучше. Обгрейдились, — вслух размышлял он.
— В смысле? — не понял Парфён.
— В смысле улучшились. Зрение стало другим. Выносливость, Силы. Реакция.
— У меня вроде зрение не особо изменилось, — возразил мехвод.
— И у меня тоже, — тут же поддержала Антонина.
— Ну, не знаю, зато реакция стала быстрее и выносливость.
— Есть ещё кое-что, — хитро улыбнулась Тоня.
— Да? И что же? — Мельников приготовился выслушать, какие ещё преимущества теперь имеет его девушка.
— А ты сам ничего не замечаешь?
Егор внимательно оглядел Тоню.
— Нет.
— Совсем ничего? — лукаво переспросила Рощина.
Егор ещё внимательней осмотрел свою подругу, даже немного наклонился над коленками, чтобы разглядеть её стопы.
— Ну? — нетерпеливо вопрошала Тоня.
— Ну, не знаю. Всё вроде бы на месте, нормально, — смутился Мельников.
— Вот балбес, — разозлилась Тоня, — ты, что не видишь, что на мне нет бюстгальтера? Как думаешь почему?
— Так, это… Жарко, — выдвинул первую подходящую версию Егор.
— Жарко, — передразнила Антонина своего невнимательного парня, — у меня его нет, потому что все лифчики малы стали.
— Это как? То есть, почему малы?
— О! — Тоня на секунду закатила глаза, — да потому что грудь у меня увеличилась, даже форма груди изменилась. И бёдра тоже изменилась! И задница округлела! Недотёпа.
Егор смутился, слегка покраснел, и с усилием задвинул голову Парфёна обратно межу кресел, чтобы тот перестал пялиться на грудь Антонины.
— Грудь что надо, — довольно подтвердил Парфён с заднего сидения.