Джон продолжил тренировки, он выкладывал всего себя. Окончив учебу, получил распределение на фабрику, теперь он имел доход.
Следующее утро было особенным, его первый рабочий день. На работу он шел с матерью, так как их цеха были по соседству. Перед проходной она предложила выпить кофе и показала «свое» место... Мать Джона никогда не вела с ним задушевных бесед, но сегодня нарушила все свои правила. Она рассказала ему, что именно на этом месте она познакомилась с его отцом, рассказала, каким он был. Потом начала говорить, что его успех не за горами, достаточно еще чуть-чуть приложить усилий. Она сказала, что окажет любую помощь, которую только сможет, чтобы он добился высот. Еще раз объяснила, как гордился бы отец таким мужчиной, как он, как она рада, что он вырос достойным человеком.
Это был чудеснейший день для Джона, такого тепла и близости с матерью он еще не ощущал.
Войдя в цех, он узнал, где кабинет начальника. Когда постучал в дверь и вошел, то увидел довольно грозного коренастого мужчину лет пятидесяти, который очень внимательно изучал утреннюю газету. Джон представился и положил на стол свой распределительный лист. Как только начальник оторвался от газеты и прочитал его лист, завелся разговор. На удивление Джона, этот угрюмый мужик оказался очень добрым и отзывчивым, он вкратце объяснил суть и важность работ, закинул пару шуток про «норму», объяснил все тонкости и даты начисления оплаты, премий, сказав при этом, что направит к лучшему сотруднику на практику. Под конец беседы он шепотом рассказал антиправительственный анекдот, они вдоволь посмеялись и попрощались крепким рукопожатием. Вдогонку Джону он крикнул о том, что тот может заходить в любое время и по любым вопросам.
Джон шел через цех к своему наставнику и думал, как и что произошло в его жизни, что все стало так отлично... Общение с матерью, отличный шеф, но на самом деле ответ ему был не нужен, он просто наслаждался этим днем. Выслушав подробный инструктаж будущих работ, Джона направили за получением рабочей формы. Наставник оказался таким же славным парнем. Получив форму, он шел в раздевалку и ловил себя на мысли, а может это сон? Он улыбнулся и вошел в раздевалку, в его голове зазвучала фраза: «О, нет, Тревис, что ты тут забыл?!».
Как только Тревис его заметил, то тут же прибежал. Начался словесный потоп... Там были фразы «о, как круто, что мы будем работать вместе» и «почему ты мне не говорил, что твое распределение именно сюда?». После пошла мораль про то, что друзья так не поступают, что они должны были просить распределения в одно место, и что Джон не представляет, сколько он потратил усилий, чтобы попасть к нему в цех.
Джон понял, что жизнь сегодня «кормила» его прямо с утра хорошими событиями, чтобы встреча с Тревисом не казалась такой невыносимой. Но мысль о том, что теперь он будет видеть Тревиса целый день, ежедневно, погружала его в шок.
У Джона начался новый график: утренняя тренировка, после — кофе с матерью в «их» месте, работа, тренировка, дом. Его все устраивало, кроме торохтливого Тревиса.
Спустя пару месяцев Джона ждала еще одна новость. За выслугу лет и за погибшего мужа на войне его мать получила однокомнатную квартиру в кооперативе «Трудовик». Как только все бумаги и ключи были у нее на руках, они отправились смотреть свое новое жилье.
Когда вошли в квартиру, перед ними открылась картина. Это была однушка площадью в десять квадратных метров. Все стены, окрашены когда-то зеленой краской, сейчас походили на чешую больной рептилии. Комната имела около пяти метров, на кухне стояла копченая одноконфорочная газовая плита, рядом — стальной рукомойник, в санузле — бетонный душевой поддон, вместо распылителя и крана — просто вентиль с примотанным резиновым шлангом, унитаз казался металлическим, правда, он таким не был, просто весь в ржавчине.
Мать подбежала к окну и крикнула:
— Джон! Джон, быстрей сюда! Посмотри, какой вид!
Из окна открывался вид на небольшую детскую площадку, вокруг которой росло пару деревьев.
Тут его мать была уже на кухне:
— Джон, смотри, тут есть плита. Я смогу пожарить тебе стейк, — по ее лицу расплывалась улыбка. — Джон, у нас теперь свой душ и туалет.
Джон смотрел на мать, что-то внутри начало колоть, сейчас перед ним была маленькая девочка, которая получила свой заветный подарок и не могла ему нарадоваться. Она была такой же счастливой, как на том фото с черной коробочки.
Спустя пару недель, придя в зал, тренер подбежал к Джону и сказал, что намечается его первый бой в любителях.
Это был первый бой перед публикой, может быть, раньше это могло бы его смутить, но явно не сейчас, он более, чем отчетливо, видел свою цель, он видел, как радовалась его мать квартире, и теперь он хотел еще сильней обрадовать ее по-настоящему, кинуть все блага жизни к ее ногам.
Противник был хорош, но не для Джона, менее двадцати секунд — и он утонул в глубоком сне... Публика была в гневе, тратить деньги на билеты, время на дорогу, и все ради нескольких секунд боя. В Джона летело все, что было у них под рукой, и крики, чтобы он убирался. Не так он представлял свой дебют.
В раздевалке Джон выслушал советы от тренера на будущее:
— Джонни, у тебя в котелке вообще пусто? Людям нужно зрелище, драма! А ты? Бум-бам, все, ты серьезно? Ты так хочешь достичь высот? Малой, ты понимаешь, как ты меня подставил? Я тут из кожи вон лезу, бой ему организовываю, а чем ты мне отплатил? Запомни! Хочешь иметь бабки, умей делать представление! Кому какое дело до твоего мастерства, а?! Дай, пропусти... Тут крови нужно побольше!
Мать слушала у соседей бой по радио, потому к приезду его ждал стейк. Снова полились будни, все, как всегда, изменений не наблюдалось, но все больше накапливалась раздражительность на Тревиса.
Спустя пару месяцев Джона ждал бой., Фаворитом был явно не он, скорее — одной из ступеней, которую перешагнут перед титульным боем.
Тренер бинтовал и приговаривал:
— Да, Джонни, не свезло, так не свезло. Второй бой — и конец карьеры, жаль тебя, малой. Этот парень без минуты профи. Ну, ты сильно не принимай к сердцу, это жизнь.
Зрители любили кровь... Этот вечер оправдал их надежды, даже более. В предпоследнем раунде Джон нокаутировал оппонента. Пока что это был самый тяжелый бой для него. Но ночевать пришлось в больнице.
Приехав с больницы сразу на смену в цех, начальник, увидев его, выдал отгул на пару дней, таких красок на лицах людей он еще не видел.
Дома он увидел накрытый вчерашний стейк, даже холодный он был бесподобен. Поев и приняв душ, он пошел спать, но обнаружил на диване ремень и записку: «Это ремень твоего отца, носи с гордостью. Люблю тебя, мой чемпион».
Увидев подготовку последнего противника, Джон понял, усилий нужно больше. Его тренировки затягивались, он уходил с дому, когда мать еще спала, на кофе они не пересекались, вечерние тренировки заканчивались слишком поздно, мать уже спала. Иногда по ночам, приходя домой, он обнаруживал стейк на кухне и записку, какой он молодец, что так трудится и что скоро все вознаградится.