В зале раздались овации. Было решено вынести вопрос на голосование, чтобы люди сами решали, хотят они этого или нет.
Явка была почти сто процентов, хоть и не выдавали рыбные консервы, более девяноста процентов людей поддержали «трудовой госпиталь».
Под проект выделили небольшой заброшенный поселок, в краткие сроки он был обнесен десятиметровым забором, охрана по периметру. Покинуть это место не представлялось возможным. Все дома привели в состояние домов рабочего класса времен их правления, стараться особо не пришлось, — выглядели квартиры очень достойно.
Запустили заброшенную фабрику, чтобы обеспечить всех постояльцев работой. Оборудовали магазины с продуктами. До старта было еще много работ, но трудились не покладая рук. Особое внимание уделялось персоналу, продавщиц учили хамить, врачей и коммунальщиков — не быть на месте, местную охрану, как орган власти, донимать проверкой документов, не воспринимать жалобы и прикладывать дубинку, но с умом. Доктора знали диагноз на любую болезнь — со временем пройдет, переболит.
Коммунальщики: мы делаем все, что в наших силах. А вот путь к местному представителю власти был наглухо закрыт, достаточно сунуться в ту сторону — и массаж дубинками обеспечен. Условия были почти идеальны, но решили добавить чуть шика, развесили плакаты по всем улицам с лозунгом «Людям от Людей», по основной дороге к фабрике была аллея кафе, ресторанов, магазинов, витрины просто ломились. На этой аллее, не покладая рук, трудилась массовка, смакуя отличную еду с не менее восхитительным вином, вся дорога была уставлена лучшими моделями мирового автопрома.
Прибыли постояльцы... Всех выстроили на площади и раздали маленькие флажки с лозунгом «Людям от Людей». Час ждут, пошел второй... И тут показался кортеж, охрана быстренько растолкала всех дубинками, кто был возле трибун. Из одного авто вышел мужчина, он был явно дорого одет, но слишком уж пестро. Яркий фиолетовый костюм дополняли блестящие туфли, ремень с золотой пряжкой, а рубашка... она была ярко-желтой. Все ее пуговицы инкрустированы камнями и поверх нее красовалась огромная цепь. Было видно, что ее тяжесть затрудняла его дыхание…
Он поднялся на трибуну. Все, кто не махал флажком, после нескольких ударов замахали. Их новый «правитель» начал речь:
— Уважаемые граждане! Я сейчас стою перед вами, как обычный человек, такой же, как и вы. И заверяю вас, мы все стараемся для вас! Наша задача — сделать вашу жизнь легче и беззаботней! Все будут выслушаны, ни одна проблема не останется нерешенной! Мы стараемся для вас! — после чего он удалился в авто и покинул площадь.
Старшие надзиратели объяснили им все более подробно и в деталях, чем чревато невыполнение приказов, побеги, самовредительство и все в этом духе. Каждый получил конверт, в нем были подъемные деньги до первой зарплаты, эквивалентом обычной месячной оплаты рабочего и ключ от квартиры. Там же были в напечатанном виде все правила, обязанности, нормы, графики. Рабочий день должен был начаться завтра, потому в их распоряжении был целый день на обустройство.
Кто-то сидел плача, еще даже не открыв конверт, кто-то матерился на все и всех и клялся, что так это им с рук не сойдет, что они ответят, но после небольшого массажа дубинками приходил в себя. Кто-то молча шел в свои новые апартаменты. Не успел закончиться этот день, как охрана пресекла около тридцати попыток суицида. Часть этих людей в жизни не работала физически, некоторым должности и деньги достались по наследству... Им было тяжелей всего, ничего не умея, живя всегда на всем готовом, их слезам не было конца. Этот маленький поселок за полдня увидел слез больше, чем за все время своего существования.
Том понимал, что всплыви информация о том, что сейчас тут уже произошло, жить ему в лагерях. Он прекрасно разбирался в людях, потому изначально отбирал тщательно персонал. Все его сотрудники были сильно обиженны государством в свое время. Кто-то из них потерял близких, кого-то самого так обложили, что выжил чудом. Он проводил беседы с каждым по отдельности и давал ту должность, где этот человек сможет насытиться местью сполна.
Кто-то искал месть, кого-то интересовала жажда наживы. В общем находился он в кругу единомышленников. Сотрудникам были позволительны любые действия, кроме убийства. Они стали королями этой территории, где власть и закон были лишь в их лице. Ощутив всю эту власть, деньги и роскошь, удовлетворяя свои сокровенные мечты ежедневно, среди их круга не оказалось людей, способных заложить весь проект. Том дарил им автомобили, весь персонал питался в местных ресторанах. Условие было одно: не покидать территорию, пока идет «лечение». Но он не мог надеяться на их благоразумие, и потому была заведена папка на каждого сотрудника. Туда Том складывал всю необходимую информацию на случай, если в ком-то проснется совесть и он решит, что это перебор.
Пошла первая трудовая неделя. Это был сплошной ужас для обитателей, останься они на воле банкротами, не так бы они страдали. Тяжелый физический труд, чтобы выполнить норму и не получить штраф, нужно было пахать без передышки. После первого дня работ их непривыкшее к нагрузкам тело болело так, что дышать было тяжело. Каждый рабочий день сопровождался плачем, рыдали все, такого контраста никто не выдерживал.
В магазине еда отвратного качества, большинство даже своих питомцев такими помоями не кормили. Некоторые, получив аванс в конверте, хотели позволить хоть иллюзию прошлой жизни и пытались попасть в ресторан, но им доходчиво объяснили, что вид их неподобающий для заведений такого уровня. Те, кто решили отведать алкоголя для рабочих, были в шоке, они не понимали, сколько усилий было приложено, чтобы сделать его таким отвратным.
Роберт и Бренда сидели в своей новой обители, по сравнению с остальными им повезло, работа была тяжелой, но не настолько, как у остальных. Он рассматривал стены и понимал, что вольер его собаки просторней в разы и имел намного больше удобств. Но была некая радость на их лицах, впервые после ареста они были вместе. Роберт не мог понять, как все могло так обернуться, что он упустил.
Он всегда давал четкие указания главе внутренней безопасности по поводу того, как надо держать ухо востро, что нужно постоянно искать неправильно настроенных людей, пусть их даже и нет… После его посетила мысль: такого не могло произойти в реальности, все так быстро и так красочно, это точно сон... какой-то нравоучительный. Наверно стоит присмотреться к кадрам, почистить ряды недовольных, провести пару публичных расстрелов, чтоб даже не повадно было думать, ну и что-нибудь хорошее для людей. Да, устроить национальный выходной и выдать всем по пайку, именно, осталось только проснуться…
Он понимал, что это сон, но допустим — это не сон, наш сын не с нами, а значит, он один и без денег, возможно, мой мальчик голодает... Он же еще такой беззащитный, как ему тяжело сейчас. Эта мысль повергла его в гнев. Он снова подумал, что как проснется, в стране заглянут под каждый камень, и если они найдут хоть одного, кто мыслит не в ту сторону, то он просто так не умрет. Сначала он застанет смерть своих близких и, зная, что все погибли по его вине, проведет остаток жизни в яме, пока сам себя не съест изнутри.