Ибо поиски иголки-флотилии в стоге сена – Атлантике были не так сложны, как может показаться с первого взгляда. Во-первых, по неизменным испанским законам флотилия должна доставить свой груз в Кадис, и никуда больше, во-вторых, по направлению ветра легко можно было определить, откуда она появится. А в-третьих, испанские капитаны после долгого плаванья наверняка будут сомневаться в своей долготе, широту же по секстану будут знать более или менее точно, и, скорее всего, постараются пройти заключительный отрезок пути на широте Кадиса – 36°30', чтоб миновать с одной стороны португальское побережье, с другой – африканское.
Так что в самой середине британской колонны, на широте 36°30' находился коммодор на «Неустанном», а остальные четыре корабля располагались к югу и к северу от него. Флажки днем и ракета ночью должны оповестить все корабли эскадры, что флотилия приближается. Им нетрудно будет быстро подойти к судну, которое подало сигнал, а в ста пятидесяти милях от Кадиса им хватит времени и места, чтоб настоять на своем.
За час до рассвета Хорнблауэр вышел на палубу (он уже дважды выходил этой ночью, как и в каждую предшествующую). Ночью было ясно; сейчас тоже.
– Ветер норд-ост-тень-норд, сэр, – доложил Провс.– Сан-Висенти примерно в пяти лигах к северу.
Ветер умеренный; можно было бы поставить все паруса вплоть до бом-брамселей, но «Отчаянный» шел в бейдевинд на левом галсе под марселями. Хорнблауэр направил подзорную трубу на юг, туда, где должна была находиться «Медуза». «Отчаянный» как наименее значительное судно занимал позицию дальше всех к северу, там, где вероятность встретить флотилию наименьшая. Было еще слишком темно, чтоб различить «Медузу».
– Мистер Форман, пожалуйста, поднимитесь на мачту с сигнальной книгой.
Конечно, все офицеры и матросы ломают себе голову, для чего изо дня в день эскадра сторожит один и тот же кусочек морского пространства. Самые сообразительные, наверно, даже угадали истинную причину. Тут ничего не попишешь.
– Вот она, сэр! – сказал Провс. –Азимут зюйд-тень-вест. Мы немного впереди от позиции.
– Обстените крюйсель, пожалуйста.
Они мили на две впереди позиции – не так и плохо после долгой ночи. Несложно будет занять свою позицию, точно к северу от «Медузы».
– Эй, на палубе! – закричал Форман с грот-марса. – «Медуза» сигналит. «Коммодор, всем кораблям». Медуза повторяла сигналы «Неустанного».
– «Поворот через фордевинд» – кричал Форман. – «Курс вест. Марсели».
– Мистер Чизмен, будьте добры подтвердить. Чизмен был вторым сигнальным офицером и учился заменять Формана.
– Поставьте матросов к брасам, мистер Провс. Мур должен получать большое удовлетворение, управляя маневрами шестидесятимильной колонны с помощью флажков.
– Эй, на палубе! – закричал вдруг Форман совсем другим голосом. – Вижу судно на левом траверзе, почти на ветре, сэр. Идет на фордевинд, быстро.
«Отчаянный» все еще ждал, когда «Медуза» спустит сигнал – сразу после этого он должен был повернуться.
– Что вы видите, мистер Форман?
– Военный корабль, сэр. Фрегат. Похож на французский, сэр. Это может быть «Фелиситэ», сэр.
Очень даже может быть, что это «Фелиситэ», идущая из Кадиса. К этому времени до испанцев могли дойти слухи о британском кордоне в море. Если «Фелиситэ» обогнет британскую колонну, она успеет предупредить флотилию. Или подождет в отдалении и вмешается, когда появятся испанцы. Бонапарт сможет раздуть в «Мониторе» целую историю из того, как доблестный французский флот бросился на выручку подвергшимся нападению нейтральным кораблям. А если дело дойдет до боя, присутствие «Фелиситэ» может оказаться решающим – большой французский фрегат и четыре больших испанских против большого британского, трех малых и шлюпа.
– Я поднимусь на мачту и посмотрю сам, сэр. – Буш, как всегда, оказался в нужном месте и в нужное время. С ловкостью опытного моряка он побежал по вантам.
– Сигнал спущен, сэр! – закричал Форман. В этот момент «Отчаянный» должен был положить руль под ветер, чтоб все пять кораблей повернулись одновременно.
– Нет, мистер Провс. Мы подождем.
На горизонте «Медуза» повернулась. Теперь она шла на фордевинд, и расстояние между ней и идущим в противоположную сторону шлюпом быстро увеличивалось.
– Это «Фелиситэ», сэр! – крикнул Буш.
– Спасибо, мистер Буш! Я попрошу вас немедленно спуститься! Барабанщик. Сигнальте всем по местам. Корабль к бою. Мистер Чизмен, поднимите такой сигнал: «Вижу французский фрегат с наветренной стороны».
– Есть, сэр. «Медуза» быстро удаляется.
– Все равно поднимите.
Буш с быстротой молнии спустился вниз и прежде, чем занялся подготовкой к бою, успел обменяться с Хорнблауэром взглядами. В глазах у него читался вопрос. Буш единственный кроме Хорнблауэра знал, какую цель преследует британская эскадра. Если «Отчаянный» разойдется с фрегатами в то время, когда появится флотилия, он потеряет свою долю призовых денег. Но призовые деньги – всего лишь один фактор, главная же цель – флотилия. И потому «Отчаянный» не послушает сигнала с «Медузы» и повернет в сторону себе на беду – и на беду своему капитану. И Буш знал, как неравны силы «Отчаянного» и «Фелиситэ». Если дело дойдет до бортовых залпов, все кончится тем, что половина их команды будет перебита, а половина – в плену.
– «Медуза» вне пределов видимости, сэр. Она не подтвердила наш сигнал. – Это кричал Форман, все еще с мачты.
– Очень хорошо, мистер Форман. Можете спускаться.
– Ее видно с палубы, сэр, – сказал Провс.
– Да. – Прямо на горизонте видны были марсели и брамсели французского корабля. Хорнблауэру трудно было удержать их в поле зрения подзорной трубы – он дрожал от возбуждения. Оставалось только надеяться, что тревога не написана у него на лице.
– Корабль к бою готов, сэр, – доложил Буш. Пушки выдвинуты, взволнованная орудийная прислуга заняла своим места.
– Она привелась к ветру? – воскликнул Провс.
– Ага!
«Фелиситэ» легла на левый галс, направляясь в сторону. Она уклонялась от боя.
– Они что, драться не хотят? – воскликнул Буш. Напряжение Хорнблауэра немного спало, когда он увидел, что его выкладки подтверждаются. Он двинулся к «Фелиситэ» с намерением ввязаться в долгий поединок с большого расстояния. Он надеялся повредить рангоут «Фелиситэ», чтоб она не смогла предупредить испанцев. Француз, видимо, угадал его намерения. Он не хотел рисковать, пока не выполнит своего поручения.
– Поворот оверштаг, пожалуйста, мистер Провс. «Отчаянный» с точностью механизма лег на другой курс.
– Круто к ветру!
Теперь они шли наперерез. Француз, уклоняясь от боя, намеревался обогнуть британскую колонну и присоединиться к испанцам, а Хорнблауэр перекрыл ему этот путь. Марсели «Фелиситэ» повернулись.
– Он повернул прочь!
Это ему не поможет. Далеко-далеко за марселями «Фелиситэ» голубел на горизонте берег Южной Португалии.
– На этом курсе он не пройдет Сан-Висенти, – сказал Провс.
Лагуш, Сан-Висенти, Сагриш – прославленные в морской истории имена. Эти далеко выступающие мысы не дадут «Фелиситэ» уклониться от боя. Скоро ей придется вступить в поединок. Хорнблауэр как раз продумывал, каким этот поединок будет.
– Мистер Буш!
– Сэр!
– Я хочу, чтоб две пушки стреляли прямо с кормы. Вам придется удалить транцы. Займитесь этим немедленно.
– Есть, сэр.
– Спасибо, мистер Буш.
Парусные суда практически не могут стрелять прямо назад или вперед; удовлетворительно разрешить эту проблему не удавалось еще никому. Обычно удобнее всего стрелять бортовыми залпами, поэтому на носу и на корме пушки как правило не ставили, и это учитывалось при строительстве кораблей. Сейчас Хорнблауэр собирался отбросить все преимущества, которые извлекали из этого обстоятельства кораблестроители всех времен и народов. Он собирался ослабить «Отчаянного» и получить взамен кратковременную выгоду в редкой ситуации. Хорнблауэр услышал треск древесины, и палуба у него под ногами мелко задрожала – это заработали пилы.