Отец семейства Антип Антонович, сидел на деревянных ступеньках высокого крылечка и с улыбкой наблюдал за этой суетой. Иногда его взгляд останавливался на мне. Темно-русые брови хмурились, морщился в раздумьях высокий лоб, а в единственном, синем глазе читался вопрос.
- Танюша, а почему ты своего отца не обнимешь? Или не рада, что вернулся? - в глухом голосе моего " отца" слышалась обида.
Во дворе повисла тишина, лишь не унывающие воробьи громко чирикая дрались за лучшие места под крышей дома. Девочки молча шмыгнули с ведрами воды в баню к Матвею. Я остановилась напротив "родителя", поставила полные ведра на зеленую травку и опустила глаза разлядывая под ногами маленькое, серое-коричневое перышко. Изо всех сил старалась изобразить смущение которого совсем не было. Старательно теребила потрепанную, линялую ленточку в густой, тяжелой косе к которой уже привыкла. Поначалу, в первую неделю моего существования в юном теле Танюшки, эта пышная роскошь светлых волос меня раздражала, хотелось взять ножницы и обрезать под корень всю эту красоту. Точно так же теперь меня раздражала и смущала вся эта ситуация. Ведь придется оправдываться за несостоявшееся замужество и давать пояснения по поводу чужих мешков, бочонков и коробок с шоколадом в нашей кладовой. Ну, не привыкла я играть по чужим правилам, оправдываться перед незнакомцем за то, что спасла от голодной смерти его детей у меня желания не было, а ведь придется. Кузнец по всему видно характером крут и на расправу быстр. Все эти шрамы на его лице, хромота и потеря жены, говорят о том, что его легко вывести из равновесия и там где вопрос можно решить дипломатией, он полагался на свою силу и кулаки. Возможно я ошибаюсь, но моя интуиция подсказывает мне именно это. Молчание затягивалось и я решила проверить свои догадки и намеренно спровоцировать кузнеца.
- Я по маменьке горюю. Почему ты ее не спас? Струсил? - выпрямилась и прямо посмотрела в изувеченное лицо.
Кузнец шумно выдохнул, шрам стал пугающе багровым, а глаз полыхнул сердитым, синим пламенем. Мужчина угрожающе приподнялся сжимая огромные кулаки.
- Что-то, ты дочка забываешься! С отцом не смей так разговаривать! Давно не наказывал? - его голос рокотал сердито, громко. Даже воробьи притихли, словно испугались.
Я поспешно опустила глаза и опять принялась рассматривать серенькое перышко под ногами. Значит кузнец у нас, человек гневливый, властный и вспыльчивый. Ой не ужиться мне с ним, не ужиться! Но это и к лучшему, мир большой, а я тут застряла... Мои размышления прервал срывающийся басок Матвея.
- Батя, иди купаться! Вода уже нагрелась!
Мужчина тяжело поднялся, ступеньки крякнули под его тяжестью. Прихрамывая он зашагал к бане, а я смотрела ему в след и понимала, что пришла пора готовиться к побегу.
Мы сидели всем семейством за столом в горнице. Кузнец с аппетитом поглощал борщ, кашу и пескарей, которых я успела нажарить пока он мылся в бане. Девочки притихли и настороженно поглядывали на отца, они старались не сильно стучать деревянными, расписными ложками, а покрытый розовой глазурью большой, пряничный заяц, которого кузнец достал из своей тощей котомки притягивал их жадные взгляды. Матвей рассказывал о пережитой зиме, о том как много было снега, он собрался еще что-то говорить, но я больно наступила ему на ногу под столом.
После сытного обеда, мужчину разморило и он лег отдохнуть. Когда за дверями родительской спальни раздался богатырский храп, я спешно стала собирать вещи. Много брать не стала, после меня остаются еще девчонки и им пригодятся все эти юбки, платья, ленточки и платки. Пара нарядных юбок, две блузки, теплая, вязанная кофта, бельишко, новые туфли, да завернутый в вышитое полотенце паспорт, горкой лежали на сундуке. Я заметалась в поисках подходящего вместилища для своих пожитков и ничего не нашла. Мой взгляд упал на пустую торбу кузнеца которая стояла в углу возле лавки. Торопливо подхватила ее выворачивая содержимое на лоскутное одеяло которым был накрыт большой сундук. Кисет с табаком, курительная трубка и помятый шелковый платок густого, бордового цвета мягко скользнули на пестрые, тряпичные кубики.
- Танька, что ты творишь!? - зашипел приглушая голос Матвей. Он неслышно зашел в комнату и теперь с изумлением взирал на меня.
Я повернулась к нему, продолжая запихивать в опустевшую котомку свои вещи.
- Матвей, как хорошо, что ты появился! Не хотела тебя звать, что бы не переполошить девочек. Матвеюшка, солнышко мое, уходить мне надо. Ты же понимаешь, что долго я не продержусь? Твой отец меня быстро расшифрует. Теперь то у меня за вас с девочками душа спокойна, с таким серьезным папашей вы не пропадете. Опять же в кузнице работать начнете, Катюшка уже взрослая и за малышней приглядит. Деньги я вам оставлю, поделюсь теми, что у роставщика добыли. Ты только про наши приключения своему отцу не сильно рассказывай! Все на меня вали, если вопросы начнет задавать. Это все Танька натворила и сбежала от страха теперь! Ты с Катюшей меня уговаривали, умоляли, а я сама на склад поперлась.Смотри не проколись!