О той невинной краже за чередой будней позабыла, а вот сегодня вспомнила. У нас в гостях Клим Сокол оказался. Они с хозяином, Федором Афанасьевичем очень удачную сделку еще видимо с утра обмывать начали, а к вечеру хмельные и довольные собой объявились дома к ужину. В кабинете у хозяина долго потом сидели, все прибыль считали.
Лилия Львовна мрачнее тучи по дому ходила, не подступись! Я давно заметила, что она не очень любит когда компаньон мужа у них гостит. Но в этот раз мужчины засиделись допоздна. Хмельного Клима, оставили ночевать. Он смотрел на меня своими невероятными, дьявольски синими глазами и даже попытался приобнять когда я стелила постель в гостевой комнате. Но зашедшая пожелать спокойной ночи гостю, Лилия Львовна так полыхнула своими черными глазищами, что Клим смутился, а я пользуясь моментом выскользнула прочь за дверь.
Поднявшись к себе в комнатушку, усмехнулась. Надо же! Наверное опять на меня весна действует! А может быть глаза эти немыслемо синие? Разделась, расплела косу, обмылась холодной водой из рукомойника в углу. Вспомнила, что у меня в заначке сигара имеется, как раз то, что надо когда мысли и чувства взбунтовались! Открыла окно пропуская ночную прохладу, которая немного остудила мои полыхающие щеки. Терпкий, прянный аромат сигары смешался с запахом яблоневого цвета, жасмина и сирени. Затянулась и закашлялась с непривычки. Все же Танюшкины легкие не справились с дымом! Вытащила сигару и лизнула сладковатый кончик.
- М-м-м, век бы на это смотрел! - хриплый от волнения мужской голос раздался у меня за спиной.
Я вздрогнула от неожиданности и взвизгнув выронила горящую сигару прямо под ноги Клима Сокола. В белой расстегнутой рубашке, в темных брюках с блестящей в лунном свете пряжкой ремня, он словно живой соблазн стоял в моей комнате. Робкий огонек сигары тут же встрепенулся и попытался полакомиться смятой бумагой, в которую были завернуты сигары и которую я небрежно бросила возле порога. Мужчина проворно затушил огонь, а затем рывком притянул меня к себе.
- Значит сигарами балуешься? Пожар не боишься устроить? Впрочем один пожар ты уже зажгла! - быстрые, порывистые, жалящие поцелуи покрыли мои плечи.
- Это, хозяйке ее сестра Злата Львовна, передала! - я зачем то решила рассказать о происхождении сигар.
Мужчина крепче, до боли прижал меня к себе.
- Злата, значит! - он почти рычал, нежно прикусив мне губу.
Круглая луна за окном, синий свет пробивающийся сквозь кружево дешевых гардин, длинные, страстно танцующие тени на стене. Запах жасмина и сигарного дыма все смешалось и закружилось в горячем, лихорадочном хороводе."Ах, да какого черта!" - лениво и заторможенно подумала я, прежде чем уступить неиствому напору ночного гостя.
Мы словно соревновались друг с другом. Иногда я ловила на себе изумленный, затуманенный взгляд мужчины. Но для меня почему то было важно доказать и ему и самой себе, что я совсем не деревенская неумеха. Я ликовала, когда у меня это получалось. Но несколько раз в самый важный момент из уст мужчины срывалось имя и звал он не меня.
-Злата! - хрипло произносил он и столько муки и страсти было в его голосе!
В эти моменты, я начинала сомневаться, что мужчина рядом со мной помнит мое имя... От такой мысли мне становилось почему то весело. Но горьким было это веселье, отравляющим словно миндаль.
Ночи весной коротки. Мы забылись к утру тяжелым сном усталые и сытые. Проснулась я рывком, сразу. За окном сияло играясь солнце, птицы пели очередной гимн, очередному дню. На узкой кровати я была одна. Быстро вскочила, понимая, что безнадежно проспала. Мой взгляд наткнулся на аккуратную стопку розовых купюр на колченогой тумбочке под зеркалом.
Розовые бумажки на тусклом лаке старой тумбочки смотрелись нелепо и глупо. Такие нарядные и праздничные они словно были из другого мира, от туда где самодовольные богатеи могли позволить купить себе любую игрушку. На этот раз игрушкой оказалась смазливая, молоденькая глупышка. Денежные купюры явно украшали собой маленькую комнатенку и притягивали мой взгляд магнитом. Подошла и пересчитала оставленные деньги. Присвистнула от удивления, надо же щедрость какая! Почти месячное жалование горничной! В шлюхи податься что ли? Невесело рассмеялась, постепенно смех перешел в рыдания.