- Адам Петрович, вы мне обещали исповедь! - решила я напомнить собеседнику.
Мужчина посмотрел на меня абсолютно трезвыми, блестящими глазами.
- Я помню Танюша, я помню... Признайтесь вы меня намеренно стараетесь споить? - голос звучал грустно, надтреснуто словно старый колокол на погосте. - Когда вы доживете до моих лет Танюша, то поймете, что вспоминать дела прошедших лет иногда очень тяжело. Самое занятное заключается в том, что ты нынешний не всегда понимаешь себя прошлого. Словно два разных человека...
Мне стало любопытно.
- Адам Петрович, а сколько вам лет? Простите конечно если вопрос нескромный.
- От чего же нескромный? Я не барышня что бы годы прожитые скрывать. Мне шестьдесят три исполнится через месяц.
Опустив глаза, тщательно скрывая улыбку я понятливо закивала головой. Про себя думая о том, что Адам Петрович оказывается мне в сыновья годится.
- Да, возраст действительно почтенный! Однако же это не помешало вам почти жениться! - я обвиняюще помахала длинным пальчиком с розовым ноготком.
Мужчина с изумлением посмотрел на меня.
- А от куда вам Танюша известно, что я чуть было не женился совсем недавно?
Я замерла, заморгала глазами и как всегда поспешила свое замешательство и смущение замаскировать глупым хихиканьем.
- Ну, вы сами Адам Петрович когда-то невзначай обмолвились.
Мужчина задумчиво посмотрел на меня. Густые брови недоверчиво вздрогнули.
- Правда? Ну возможно, возможно... Понимаете, Наталья Павловна очень похожа на ту девушку которую я любил всю свою жизнь. Когда я увидел ее впервые, то был поражен. Те же рыжие кудри, тот же вздернутый носик и глаза зеленые... Грушенька словно никогда и не умирала. Слегка постарела, немного потяжелела, родила сына и снова встретилась на моем пути...
Мужчина замер, узкие губы изогнулись в мечтательно-грустной улыбке, взгляд остановился на сером проеме окна. Но для меня было ясно, что сейчас он видит не хмурое небо, а ту самую Грушеньку.
- Она была моей троюродной сестрой. Я влюбился в Грушеньку в пять лет. Очень хорошо помню, как на мое день рождение приехали родственники отца. Рыжая, кудрявая девочка застенчиво протянула мне плюшевого медведя и спряталась за юбку своей матери. Малышка была похожа на яркое солнышко, это так поразило мой детский ум, что я тут же решил, что она непременно будет моей женой. В десять лет она потеряла родителей и опекуном стал мой отец. К моей радости Грушенька поселилась в нашем доме. Скромная, прилежная, нежная девочка была мне другом, советчиком и конечно тайной моей любовью. Впрочем, насчет тайны я наверное соврал сейчас. О моей преданной любви знали и мои родители и сама Грушенька и все слуги. Годы промчались, мы выросли. Я стал к двадцати годам тощим, длинным и нескладным молодым человеком. К тому же прыщи портили не только мое лицо, но и отравляли мне жизнь. Грушенька же превратилась в изумительную рыжеволосую красавицу. Солнышко засияла так ярко, что на этот свет как мухи на мед стали слетаться многочисленные женихи. К тому же ее покойные родители оставили ей довольно солидное состояние. Проходимцы всех мастей так и кружили над богатой, красивой невестой. Я злился, паниковал, я проклинал свой юный возраст, свои прыщи, нескладность и худобу. Тревога и предчувствие надвигающейся беды поселилась в моем сердце. Грушенька лишь смеялась над моими волнениями.
Когда я впервые увидел его, то словно гром грянул, словно серой запахло. Высокий, лощеный красавец, уверенный в себе и в своей неотразимости. Князь Георгий Заховский был картежником, волокитой и пьяницей. Но разве это такие уж большие недостатки для влюбленной в него девушки? В том, что Грушенька влюбилась я не сомневался. Эта глупая улыбка на пухлых, розовых губах, лихорадочный блеск зеленых глаз и взгляд который всегда ищет только его... Георгий Заховский не был дураком, он смекнул, что с помощью влюбленной девушки он быстро поправит свои дела. Когда он посватался к Грушеньке, то она была откровенно счастлива. Порхала по дому, напевала песенки, разбивая мое сердце на мелкие, злые осколки.
Мой отец на правах опекуна согласие на брак не дал. Репутация у Заховского была такой, что только сумасшедший мог позволить этому проходимцу жениться на девушке. Отец сумасшедшим не был, но вот Грушенька... Она тайно обвенчалась с графом. На правах новоиспеченного мужа он увез ее из нашего поместья.
Я хотел отравиться, повеситься и застрелиться и все это совершить одновременно. Время стерло эту невероятную боль, притупило страдание. Спасением стала тогда для меня учеба в университете. Родители купили мне большую квартиру в столице и радовались моей фанатичной увлеченностью наукой.