- Они вернулись! Вернулись! - звонко завопила молоденькая горничная в белом, кружевном чепце и с метелочкой для пыли в руках. Размахивая своим орудием труда она опрометью помчалась в сторону двери, торопясь наверное известить о нашем прибытии хозяйку.
Я устало опустилась на темно-серый бархат резного стула с высокой спинкой. Волнение последних часов дали о себе знать и я к своему удивлению заплакала, совсем не красиво размазывая слезы по щекам. Про себя отметила, что плакать в последнее время стала часто. Словно Танюшка активно вытесняла Татьяну Адамовну. Словно события последних трех лет сумели разгладить глубокие морщины на моей старой и довольно циничной душе. Теперь она молодела, подстраивалась под молоденькое личико и весь образ хрупкой, наивной блонди.
В кабинет стуча каблучками нарядных туфелек ворвалась Злата Львовна. Стройная и красивая, мне показалось, что она стала еще краше чем три года назад. В голубом, воздушном платье с кружевным, белым воротничком, раскрасневшаяся от быстрого бега, герцогиня Эндрианская сейчас напоминанала юную девушку. Изящным жестом она откинула назад блестящую, густую волну черных волос и пораженно застыв на месте уставилась на моих застенчивых близнецов.
- Ильюша и Ксюша! - изумленно выдохнула она и прикрыла ладошкой рот.
Я поднялась со стула и выудила из-за спины своих синеглазых сокровищ. Они украдкой разглядывали красивую тетю и робко переминались с ноги на ногу.
- Нет! Это Адам Климович и Ева Климовна! - поспешила пояснить я. Хотя это было и так очевидно.
Злата присела на корточки, с любопытством и нежностью рассматривая моих детей. Адам опять застеснялся от такого повышенного внимания и серьезно сопя пытался спрятаться за моей спиной. А Ева вдруг улыбнулась и доверчиво протянула женщине своего любимого, потертого зайца с одним глазом.
Злата Львовна расстерянно, озадаченно улыбнулась и поднялась.
- Ну, Клим Сокол! Он просто великий...
- Штамповщик копий! - признесли мы с ней одновременно и рассмеялись.
Она весело и задорно, а я грустно и безнадежно.
- Мне интересно! Вполне вероятно на свете имеются еще копии Великого Штамповщика? Как там поживает Клим Матвеевич и моя сестрица? - я старалась говорить спокойно, в душе радуясь тому, что наконец то осмелилась задать вопрос, который не переставая мучил и терзал меня все это время.
Злата Львовна мгновенно перестала улыбаться и тревожно переглянулась с мужем. Он подавал ей какие-то знаки но я плохо могла их видеть краем глаза. Герцогиня Эндрианская затеребила оборку голубого платья, словно маленькая девочка и тихонько всхлипнула.
- Клим, он... Видишь ли он... - она замялась с трудом подбирая слова.
Ужасная догадка словно острая спица пронзила меня. С трудом поворачивая вмиг пересохшим языком, я осипшим, чужим голосом поинтересовалась:
- Он жив ?!
Злата быстро приблизилась ко мне и обняла за плечи. Дети почувствовав мое волнение и испуг, уже усиленно шмыгали носиками готовясь громко зареветь. Мне на миг заложило уши. " Вот и все! Вот и не надо больше думать да гадать, как же нам с ним жить дальше! Его больше нет! Мне не узнать правды, да разве сейчас она так важна? Главное то, что его больше нет! Я не увижу синие, любимые глаза, не услышу его голос! Он не увидит наших детей, не улыбнется им!" - такие мысли молнией пронеслись в моей голове и я без сил опустилась на стул. Мелкие молоточки стучали в висках. Стены кабинета обтянутые светло-серым, полосатым шелком медленно пустились в пляс.
- Татьяна! Татьяна! - услышала я настойчивый голос герцога Эндрианского прямо возле самого уха.
Я открыла глаза. Стены стояли на месте. Дети громко и истошно ревели. Хлоя горестно скулила и подвывала, а Злата пыталась напоить меня холодной водой. Заметив, что я пришла в себя она торопливо заговорила.
- Танюша, жив он! Да, что ему сделается? Совсем немного калека! Обгорел, ослеп на один глаз, а так все в порядке! - ее голос дрожал и срывался.
Кристалл Эндрианский решительно отстранил герцогиню от меня.
- Злата, успокой детей и Хлою! Уведи их, пусть с нашей дочерью поиграют. Распорядись касательно обеда! Я пока поговорю с Татьяной! - его холодный голос подействовал на всех магнетически и успокаивающе.
Злата Львовна с помощью подоспевших горничных, ласково утешила близнецов и они с удовольствием поддались ее уговорам. Хлоя заметавшись между мной и удаляющейся компанией, поспешила догнать детей. Она очень их любила и считала себя их нянькой и охранником.
В кабинете стало тихо. Герцог со вздохом опустился за писменный стол. Посидел неподвижно несколько минут, словно собирался с мыслями и заговорил.