- Возможно я тоже виноват в произошедшей трагедии. Я ведь не захотел, вам тогда говорить Татьяна, что Клим бежал за моим автомобилем. В зеркало заднего вида прекрасно его видил, но не стал останавливаться. И вам ничего не сказал... Иногда плохой парень просыпается во мне...В тот момент мне было даже смешно наблюдать за тем как бежит Клим Сокол. Белая рубашка прилипла к телу, тяжелым и мокрым пиджаком смокинга машет как знаменем. Рот беззвучно открывается, а на лице отчаяние и страх. Вспомнились все наши стычки. Как он пытался Злату вернуть. Способы не всегда мирными были. Один раз мы едва не убили друг друга. Мне пришлось потом долго перелом четырех ребер лечить, а у Клима шрам остался.
- Это тот, что на голове справа? Там еще волосы не растут и Клим специально их на тот бок зачесывает, - я пытливо посмотрела в глаза герцогу.
Он дернулся, но взгляд не отвел.
- Да, Татьяна. Именно там, справа. Это я его об железный угол ангара приложил. У меня хорошо удар поставлен. Сам тогда испугался очень. Думал убил его...
Эндрианский замолчал. Поднялся и прошел к окну. Несколько минут возился с оконной защелкой, которая никак не хотела ему поддаваться. В конечном итоге огромная створка с легким скрипом открылась. В кабинет ворвался тонкий запах цветущих ирисов, дикого вереска и зеленой, молодой листвы.
Мужчина вернулся к столу и открыл один из ящиков. Он вынул подсигар, а затем немного порывшись извлек на свет божий мой серебрянный мундштук.
- Татьяна, вы будите курить? - голос ровный, без эмоций.
Я взяла в руки некогда любимую вещицу и вопросительно взглянула на герцога.
- Вы обронили его тогда, три года назад, - сказал он и глубоко затянулся сигаретой.
Я повертела мундштук в руках и решила тоже закурить, взяв сигарету из запасов герцога Эндрианского. Резкий дым острыми коготками поцарапал горло, табачным запахом забил нос и заставил слезиться глаза. Затушила белый цилиндрик, отложила некогда любимый, серебрянный мундштук в сторону. Четко осознала, что курить я никогда не буду. Я изменилась, что-то невозвратно ушло.
- Так, что там дальше было? - потребовала я ответа у герцога.
Он тоже со вздохом затушил почти выкуренную сигарету. Задумчиво погладил пепельницу изображающуюю злобного крокодила и поднял на меня светлые, почти прозрачные глаза.
- Климу Соколу в день вашего юбилея, явно не везло. Сначала ваша сестрица устроила представление, а он позволил вовлечь себя в этот тщательно продуманный ее спектакль. Затем вы, Татьяна, решили пойти легким путем. Затеяли побег вместо того, что-бы выяснить все до конца. Конечно я теперь понимаю ваши мотивы. Вы были уже тогда беременны, а значит нестабильны. Женская логика в такие периоды делает очень причудливые зигзаги. Это я по своей жене знаю. Злату тоже в такие моменты было трудно понять! - мужчина задумчиво улыбнулся. - В тот день я повел себя не лучшим образом! Надо было остановиться тогда и дать вам возможность разобраться между собой. Честное слово, я раскаялся в своем поступке тысячу раз! Но вернуть назад уже ничего нельзя.
Он задумался на несколько минут. Попытался опять закурить, но скомкал сигарету в кулаке, а затем наблюдал как золотисто-коричневые крошки табака ровно ложатся на серый пепел.
- Клим все время опаздывал! Словно злой рок шел за ним по пятам. Он помчался вслед за нами на своем автомобиле, но не застал нас в доме Грушевских. Мы уже ушли порталом из кабинета Лилии Львовны. Пока он выяснял куда мы могли деться, прошло время. Он явился в мой замок, когда вы Татьяна, уже опять ушли порталом. У Златы начались роды и наверное лишь это спасло нас с ним от очередной драки. Клим Сокол решил, что справится и без моей помощи. На аэроплане он вылетел в Северный Край и почти достиг своей цели. Но невезение шло за ним как привязанное. Поднялась снежная буря, аэроплан потерял управление и разбился о скалы, затем вспыхнул словно факел. Клим получил ожоги и переломы, потом еще дополнил обморожением, когда сквозь снега смог добраться до ближайшего поселения. Если бы ему была сразу оказана квалифицированная медицинская и магическая помощь, то его травмы можно было считать почти ерундой. Но Клим Сокол неделю провалялся в горячке на грани жизни и смерти. В крестьянской хижине ему нечем было помочь. Когда мы с Федором Грушевским его разыскали, то было упущено главное - время!
Герцог Эндрианский стукнул кулаком по столу, заставляя крокодила-пепельницу опасно накрениться.
- Где теперь находится мой муж? - голос с трудом повиновался мне, он скрипел словно старое дерево на ветру.
- Он находится в вашем поместье под Царьпетровском. Делами он давно не занимается, видеть никого не хочет. Даже Грушевского едва не спустил с лестницы. За эти три года он превратился в нелюдимого и дикого медведя.