- Эй, Мурена, ты кого это девкой никчемной назвала? Все же я тебя кормлю, пою и на мороз не выгоняю?! - сейчас я чувствовала себя волшебником-недоучкой из песенки или же сумасшедшей.
Кошка подскочила словно ее пнули ногой, выгнула спину и зашипела, а затем испуганно уставилась на меня желто-зелеными глазами.
- Ох, прости хозяюшка М-м-муренку! Не знала я, что ты из этих буде-ш-ш-шь! - опять зазвучал у меня в голове томный голос.
- Из кого из этих? - спросила я уже вслух испуганную кошку. Мой негромкий голос прозвучал решительно и грозно. Это я сама себе старалась доказать, что все происходящее мне не мерещится.
Кошка распушила хвост и уже усердно терлась о мои ноги. Она преданно заглядывала мне в глаза и тарахтела словно маленький трактор.
- Так, из этих же, которые нас, животинок слышат. Мы вам подчиняться должны. Даже оборотни и те вам подвластны!
- Оборотни?! - я немного зависла осмысливая информацию. - Ладно, оборони это ерунда! Вот скажи мне, а собаки тоже подчиняться должны? Обыкновенные такие волкодавы?
Муренка отпрыгнула от меня и зашипела, выпуская когти из мягких, серых лапок.
- Говор-р-рю же тебе, что все!
- А-а-а, вот оно! Вот оно! - лихорадочно заметалась я по комнате.
Первым делом принялась будить Матвея. Он бормотал, что-то о маменьке и опять сонно обнимал подушку. Зачерпнула холодной воды, что стояла в ведре на лавке в сенцах и полила тоненькой струйкой на по-детски беззащитное лицо. Матвейка взвился и уставился на меня непонимающе-злым взглядом.
- Давай, давай, просыпайся братишка! Потом будешь спать, когда закрома пополним. Время терять нельзя, слышишь какая буря заходит? - я суетилась стараясь не упустить все детали предстоящего ограбления. Времени было действительно катастрофически мало, на такое серьезное дело требовалась подготовка. И хотя широкие, кованные санки уже неделю назад были спущенны с чердака и дожидались своего часа в углу просторных сеней, а крепкие веревки были куплены мной в городе специально для этой цели, детали я все же не продумала и теперь надо было уповать лишь на удачу и везение.
Матвей уже одетый и серьезный наблюдал за моими метаниями. Он был категорически против воровства. Все твердил о том, что воровать большой грех, а батя за такое мог бы и выдрать палкой что-бы неповадно было. Его причитания и нравоучения разозлили меня.
- Так, слушай Матвей, внимательно! Сейчас твой батя, это я! Если не хочешь что бы девочки и мы с тобой умерли от голода до весны, то иди разбуди Катю, а сам одевайся теплей. Если поквитаться с Яшкой у тебя кишка тонка, так и скажи. Сама пойду, меня ты не остановишь. Тогда вместо Катерины, держи всю ночь горящуюю свечу на окне, это будет маяком. Сквозь снег дорогу разглядеть будет сложно, не заплутать бы! - я притопнула ногой надевая валенки. Пуховым платком повязала голову почти по самые брови и сердито хлопнув дверью вышла из теплого нутра дома в стылую и морозную ночь. Снег падал густыми хлопьями еще медленно, словно примерялся перед разгоном. Ветер уже набрал силу и играясь толкал меня в спину. Я шагала впрягшись в большие и широкие сани с высокой ажурной спинкой, которые кузнец ковал видимо для всех своих детей. Они послушно, легко скользили за мной.
- Танька! Танюша! Подожди! - позади послышался надрывный крик Матвея. Я облегченно вздохнула и улыбнулась. Это сейчас санки легкие, а нагруженные я вряд ли смогла сдвинуть с места в одиночку.
Остановилась не поворачиваясь, ветер с силой продолжал толкать в спину, словно был третьим в нашей компании. Посторонилась пропуская запыхавшегося Матвея. Он стал рядом и санки опять леко заскользили за нами.
- Ты Катюшу разбудил? - я прервала наше молчание.
- Рабудил, разбудил! Она будет на окне, что на дорогу выходит до нашего прихода жечь свечу,- ворчливо ответил мне парнишка.
Поплутав немного в заснеженном переулке мы остановились возле задней калитки. Басовито и недовольно залаяли псы-волкодавы. Им не хотелось вылезать из теплой будки, но служба требовала их вмешательства.
Я вслушивалась в их сердитый лай пытаясь понять о чем они могут "говорить." Но человеческие слова не слышались в их яростном лае как я надеялась и представляла себе. Поддерживаемая Матвеем я взобралась на забор и вгляделась в темный провал двора, из его глубины выскочили те самые три огромных волкодава и обгоняя друг друга, злобно скаля внушительные, желтые клыки и роняя слюну они пытались допрыгнуть до меня. Я сидела на своем ненадежном помосте, словно курочка на жердочке и с трудом держала равновесие, сильный порыв ветра и я покачнувшись слетела в снежный сугроб прямо под свирепые морды собак. Нестерпимо остро запахло мокрой псиной, возле самого горла угрожающе клацнули острые зубы. В страхе и ожидании боли я крепко зажмурилась. Но вспомнила мурлыкающий, томный голос который еще недавно утверждал, что все " животинки" мне подвласны. Широко распахнула глаза, что бы встретить пылающий ненавистью горящий взгляд злобного пса.