Однако когда ночь становилось совсем глухой и жуткой, приходилось поднимать руки, сдаваясь. Включать плеер, доставать беспроводные наушники. И только после того, как хрипловатый голос солиста проникал в сознание, мой бедный мозг успокаивался и разрешал телу поспать. Это было похоже на одержимость, но уже к четвергу я чувствовала себя настолько разбитой, что сдавалась, едва пробивала полночь.
Я знала, что ребята из The Memory появляются в нашей студии каждый день. Запись шла полным ходом с утра и до позднего обеда. Мой же рабочий день начинался в три и заканчивался когда придется. Поэтому мы не пересекались. А я одновременно боялась этого и хотела. Никак не могла понять, какое из этих чувств перевешивает.
Поэтому встреча с Арсом на крыльце студии в пятницу, оказалась для меня неожиданностью. Я была не готова. Прощаясь в воскресенье я и близко не испытывала такого нагромождения чувству к белобрысому барину с льдисто-голубыми глазами, как сейчас. Он ожег меня холодом:
- Привет, лисица, - жаркое, летнее, яркое прозвище никак не вязалось с голосом, которым оно было произнесено.
- Привет, звездный мальчик, - произнесла ехидно, мне, почему то стало обидно от его тона, захотелось кольнуть в ответ побольнее. Вот только никакого эффекта от моих слов не последовало.
- Скучала? – спросил парень, выдыхая облачко дыма изо рта. Я поморщилась, от запаха сигарет почти затошнило, хотя надо сказать, что этому парню палочка, укорачивающая жизнь, очень шла. По бунтарски рассыпанные волосы, массивные серебряные кольца, вытатуированная надпись на внутренней части запястья, все это великолепно сочеталась с жилистыми красивыми пальцами в которых находилась дымящая сигарета. Как же меня вставило. Эх.
- А должна? – ответила вопросом на вопрос. Если скажу «да» – это будет правда, но будет выглядеть жалко. Если скажу «нет», то грубо солгу. Поэтому поиграть в еврея мне показалось интересной мыслью.
Парень молчал, разглядывая. Открыто скользил взглядом по лицу, шее, рукам. Я отвечала тем же, замечая горькую усталую складку около губ, немного впалые щеки, грустный и загнанный взгляд, белки с сеточкой лопнувших капилляров. Весь его вид буквально кричал, о том, что он устал. Смертельно устал. Как и я впрочем. Секунда и окурок отправился в урну, а мы так и не сказав друг другу больше ни слова отправились в помещение. Арс ушел в сторону зала переговоров, я же нырнула в кухню, планируя отыскать клубничный зефир и сварить кофе. Мда. Разговора не получилось. Но может и к лучшему. Ни к чему усугублять мою ненормальную зависимость.
XIII
На автомате готовлю кофе, вытаскиваю пачку зефирок с клубникой и делю их количество пополам. Часть складываю в маленькую вазочку, часть оставляю в упаковке. Подхватываю подготовленный поднос и направляюсь в зал для совещаний. Не спрашивайте меня почему я это делаю. Я не смогу ответить внятно.
В комнате только музыканты. Ни Ринны, ни продюсера не видать. Видимо во время перерыва ребят оставили в покое. Дали отдохнуть. Это конечно здорово, но им бы поспать в теплой кроватке, а не сидеть в офисном помещении на кожаных диванах.
Артем тоже тут. Выглядит куда бодрее своего напарника, но тоже едва различимая усталость сквозит в его жестах, хотя парень явно хорохорится.
- Рыжуля! – радостно вскакивает музыкант. Кажется, он собрался обниматься. По крайней мере расставил руки так, будто Марго сейчас упадет в его объятия. Ну нет, парень, мне и твоего друга хватает. С ним бы разобраться.