II
Встретили меня радостным криком и объятиями. Ринна Александровна вообще мало походила на начальника. Они обычно выдержанные и уравновешенные, спокойно ставят задачи и никогда не мельтешат. Ну, по крайней мере, таков Сергей Геннадьевич.
Ринна же урожденный холерик. Любит экспрессивно заламывать руки и кричать, что все пропало. В такие моменты обычно появляется ее муж и с легкостью устраняет проблемы, которые для женщины казались неразрешимыми. Сейчас же, я думаю, мы обойдемся без его помощи.
- Присядьте Ринна Александровна, я приготовлю вам кофе. Группа приедет минут через пятнадцать, правильно я понимаю?
Через пять минут руководительница прихлебывает капучино с корицей, а не размахивает руками как ненормальная. Если у вас сложилось легкомысленное о ней впечатление, не обманывайтесь. Только на первый взгляд, кажется, что женщина не справляется. На самом деле это просто образ ее жизни. Вот такие эмоциональные всплески. Но она позволяет себе такие разрядки, только в отсутствие клиентов. Так что когда приедет продюсер и его группа, она будет собрана и хладнокровна. Именно поэтому я отправилась в комнату отдыха готовить прохладительные напитки дорогим клиентам, не боясь оставить нестабильную женщину одну.
Несколько бутылок минеральной воды на поднос. С газом, без газа, на любой изыскательный вкус. Одноразовые стаканчики, откопанные где-то в глубине шкафа крекеры и шоколадные конфеты. Предложим так же кофе нашим дорогим гостям, и будет с них. Не покушать же они сюда пришли. Уверенной походкой я прошла в конференц зал. Небольшое помещение со стеклянным столом и стульями офисного типа, где хозяйка студии проводила переговоры и принимала клиентов, прежде чем проводить их в комнату звукозаписи.
В помещении уже находились люди. Видимо те самые The memory. Два молодых и слегка эпатажных парня. Блондин и брюнет. Меня немного накрыло волнение, но я постаралась этого не показать, все так же плавно прошагала с подносом к столу.
- Добрый день. Меня зовут Маргарита. Сегодня я исполняю обязанности личного ассистента Ринны Александровны, могу я предложить вам освежиться? – с этими словами я поставила поднос на стеклянный столик и аккуратно перенесла его содержимое, расставив, на мой взгляд, более эстетично.
Один из музыкантов поднял на меня глаза, в них отчетливо сквозило презрение, которое парень даже не удосужился скрыть. Интересно, чем я успела заслужить, столь нелестную оценку. Или это не лично моя привилегия, а просто золотой мальчик так относится ко всем? Он был довольно симпатичным, хотя бунтарский вид юноши, мне не импонировал. А светлые, явно крашенные волосы и вовсе вызывали недоумение. По возрасту ему можно было дать не больше двадцати, но кто их этих звезд разберет.
- Открой, - голос был откровенно приятным, хотя слово и было произнесено с ленцой, чуть раскатанной на языке и явственно различимым презрением. Так наверняка несколько столетий назад барин обращался к холопам.
- Что простите? – не совсем поняла суть вопроса я.
- Воду открой или мы сами должны это делать? – от возмущения я задохнулась. Вы посмотрите на него, неужели переломится от того что провернет крышку? Вместо того чтобы взорваться, я подавила гнев и надеюсь, что с любезной, улыбкой, открыла крышечку и аккуратно налила воду в стакан.
- Что-то еще? – еле удержалась от ехидного «барин», но смогла сдержаться. В этот момент я могла собой гордиться. Брюнет с интересом следил за разворачивающимся перед ним действом. Его карий взгляд был куда живее и на несколько градусов теплее, если сравнивать с льдисто-голубыми глазами напротив.
- Клубничного зефира, - ехидно ответил мне паршивец, лениво откидываясь на спинку кресла, зажимая стакан между длинных музыкальных пальцев, смотря на меня с вызовом.
Моя улыбка в ответ просияла, как миллион солнц.
- Конечно, - невозмутимо ответила я, поймав недоуменный взгляд и удалилась, все так же держа осанку, чтобы вернуться через несколько минут, с упаковкой клубничного зефира. Пришлось пожертвовать своими припасенными вкусняшками. И надо же, что именно эта сладость, мое любимое лакомство, оказалось сегодня в моей сумке. Поймав еще более офигевший взгляд блондина, позволила себе улыбку триумфа лишь на мгновенье. Брюнет заржал, рассматривая меня чуть более пристально, чем пару минут назад.