УА: Все, что мне вздумается.
ДР: Вы никогда не привлекали меня как мужчина, профессор Александр. Вы понимаете, что я имею в виду. В сексуальном плане. По опыту знаю, мужчины начинают крайне агрессивно вести себя, если женщина не испытывает к ним влечения. Но может, вас утешит, профессор Александр, что я очень уважаю вас за ваш ум. У вас очень богатый внутренний мир. Но ваша внешность, профессор Александр, меня совсем не привлекает. Однако, как мы знаем, внешность часто играет второстепенное значение. Если, конечно, речь идет не о сексе.
УА: Ты проклятая сучка. Да ты переспишь с кем угодно. Ты проклятая сучка.
ДР: Именно об этом я и говорю, профессор Александр. Откуда берется эта ярость в мужчинах? Она меня всегда сбивала с толку, правда. Я никогда не чувствовала ненависти к мужчинам, профессор Александр. Все, что пишут обо мне в газетах, — ложь от первого и до последнего слова. В моей жизни не было ни одного мужчины, которого бы я ненавидела или с которым бы отказалась идти в постель. Хотя вовсе не обязана была этого делать, но меня словно что-то подталкивало.
УА: Ты думаешь, я прикоснусь к тебе после того, что ты сделала со всеми этими мужчинами? Ни за какие деньги. Можешь умолять меня день и ночь, стоя на коленях, но я и пальцем не прикоснусь к тебе. Давай начинай умолять меня прямо сейчас! Вставай на колени и умоляй меня! Умоляй меня дать тебе это. Только так ты получишь это. Только если встанешь на колени и станешь умолять меня.
ДР: Не плачьте, профессор Александр. Пожалуйста, не плачьте!
УА: Умоляй меня, и тогда я сделаю это. Ты проклятая сучка. Я сделаю это с тобой, проклятая сучка. А потом сделаю это с твоей мамашей.
ДР: Я пойду обратно в камеру, профессор Александр.
УА: Ты пойдешь в камеру, когда я тебе скажу, ты, проклятая…
(конец кассеты)
Я ничего не записывала сегодня, потому что ходила на сеанс конфликтного анализа с профессором Александром и наш разговор отнял у меня много сил.
По совету своего адвоката, Джошуа Бирнбаума, я написала официальную жалобу на профессора Александра.
Хотя лично не держу на него зла. Такое с каждым может случиться.
Надеюсь, ему скоро будет лучше.
Меня снова поместили в одиночную камеру, хотя против меня не было выдвинуто никаких формальных обвинений. Мне запретили прогулки во дворе и посещение групповых сеансов исправительной терапии с профессором Реджинальдом.
О боже, какое ужасное наказание, не знаю, выдержу ли я?
(Шучу, профессор Реджинальд.)
Прошлым вечером Коринна прошептала мне через водосточную трубу:
— Не позволяй этим подонкам прикасаться к тебе.
Потом, перед самым сном, она снова приложилась губами к водосточной трубе со своей стороны и сказала мне:
— Планктон. Мое слово на сегодня, если ты забыла. Это микроскопические организмы, обитающие в толще воды. Они служат пищей для китов. Самые большие создания в мире питаются самыми маленькими, Ла. А теперь спи. Когда тебя выпустят на прогулку во двор, я буду первой, кто заключит тебя в свои жаркие объятия.
Даже в очень пасмурный день есть надежда на то, что в небе появится солнышко и озарит все вокруг своим чудесным светом. Второе письмо моего маленького друга Оливера, пришедшее всего через несколько недель после первого, было для меня словно лучик солнца в темный осенний день.
Дорогая Дэлайла!
Большое спасибо тебе за очень интересное письмо из тюрьмы. Я показал его своим друзьям, и они говорят, что ты теперь моя подружка. Я объясняю им, что ты пока не моя подружка, потому что сидишь в тюрьме. Ты станешь моей подружкой, когда тебя выпустят оттуда. Не могла бы ты прислать мне свою фотографию, чтобы я мог на тебя любоваться время от времени? Я повешу ее на стену. Та фотография, что я скачал из Интернета, очень хорошая, но так как ты на ней обнаженная, то не думаю, что мои родители разрешат мне повесить ее на стену.
Если тебя несправедливо обвинили и посадили в тюрьму, то, может быть, нам попытаться вытащить тебя оттуда?
P. S. Я очень тебя люблю.
Ты мое солнышко, Оливер. Пожалуйста, не взрослей!
Сегодня ко мне в камеру после сеанса исправительной терапии заглянул профессор Реджинальд, чтобы отдать мне открытку, подписанную им самим и всеми девушками. Это была открытка фирмы «Холлмарк» с надписью внутри: