Саша овладел собой в беспорядке и путанице собственных чувств, и я должна была сделать то же самое. Когда дело доходило до Мэг, я реагировала так же болезненно и тревожно, как он. И всегда буду. Тем не менее, я должна была сделать все возможное, чтобы не вспоминать ее в негативном ключе. Я должна была признать, что Мэг по-своему тяжело боролась, чтобы не дать тоске сокрушить ее.
Ее комната изменилась - чистота, воздух, пустота. Я отдернула портьеру и громко сказала:
-Я буду скучать по тебе, Мэг. Ты мне веришь?
*
Я складывала ее любимую хлопковую блузку, взяв из кучи вещей для благотворительности, когда в кухню неожиданно вошел Уилл. Он был в темно-сером костюме и безукоризненно начищенных ботинках. В руках он держал, конечно, красный ящик.
-Фанни, начинаются выборы. - Я засунула блузку в сумку и прикрыла ее папиросной бумагой. - Могу я на тебя рассчитывать? - Он бросил ящик на стол и, двигаясь слишком резко, с глухим звоном опрокинул пластиковый мешок. - Что здесь?
-Ее бутылки. Она всегда держала хоть одну на всякий случай.
Когда все вещи были рассортированы и уложены, Уилл предложил прогуляться.
В поле было прохладно, и трава трепетала, словно под нетерпеливыми взмахами расчески. Кролик прятался между пучками клевера на склоне, а под буками были заметны слабые отпечатки оленьих следов. Мы поднялись на насыпь и остановились перед живой изгородью, которая еще несла на себе следы недавнего вторжения. Под терновником лежало тельце птенца. Он был мертв уже давно, высох и почти потерял первоначальную форму.
Уилл шел впереди, я наблюдала за ним.
Я пыталась разобраться, что, в конце концов, мы здесь делаем?
Наконец, я вспомнила.
"Мама..., - скулила трехлетняя Хлоя во время одной из бесчисленных церковных служб, на которой мы должны были присутствовать. - Мама... я так устала, я сейчас умру". Уилл повернулся, заботливо взял на руки дочь и прижал к себе. Очарованная Хлоя приложила маленькие ручки к его лицу, исследуя каждую складку, каждый уголок его подбородка, а потом ткнула пальцем в глаз. Уилл, глядя на свою светловолосую дочь с выражением глубочайшей любви, не оставляющей места никаким амбициям и устремлениям, позволил ей сделать это.
Да, это было с нами.
*
Уилл ждал меня, чтобы наверстать упущенное.
-Ты сможешь воспользоваться автобусом, чтобы сэкономить время? - Сказал он с тревогой. В его голосе все еще звучали нотки сомнения, которые я слышала в Casa Rosa, и я понимала, что все они боялись меня потерять. - Я мог бы обойтись сегодня без тебя, - продолжал он. - Но я бы не хотел.
-Конечно, после стольких-то лет, - я хотела вызвать его улыбку. - Разве все так плохо?
Он ответил неохотно:
-Довольно плохо.
Я мысленно собралась.
-Тогда мне лучше приехать, не правда ли?
Конечно, я приехала на чаепитие для партийных работников. Это не имело ничего общего с отделением агнцев от козлищ, сторонников от недоброжелателей, несмотря на то, что пресса уже начала высказывать свои сомнения в единстве партии.
Подошел Манночи:
-Рад вас видеть.
Он держал гигантскую пачку листовок. Я посмотрела на них.
-Это все для меня?
-Не совсем. - В его голосе уже звучал азарт предстоящей борьбы. - Но кто-то должен начать. - Мы захватили несколько пластиковый стульев и пробежались по длинному списку предвыборных мероприятий. - Утренний кофе. Ужины. Встречи с прессой. - Манночи превзошел самого себя. - Я рассчитываю, что Уилл получит один из "длинных стволов". Канцлер... может даже премьер-министр. Сейчас все может быть поставлено на карту.
Чуть позже я встала, чтобы произнести свою "речь перед войсками". Я знала, как выгляжу: простая юбка, чуть более элегантный пиджак, скромные украшения. Эталон жены политика.
Я смотрела в лица перед собой. Они были доброжелательны, словно желали сказать, что все будет хорошо. У меня был выбор относительно того, чтобы быть честной, и пообещать, что нам предстоит трудный и тернистый путь, в отсутствии безопасных гаваней и с непредсказуемыми результатами, или... Я улыбнулась.
-Дамы и господа, я знаю, что Уилл хотел бы сейчас находиться здесь, и он приедет, как только сможет. Вместе с тем он заранее благодарит вас за всю работу, которую вам предстоит проделать в течение ближайших шести недель. Ничего не будет потрачено впустую. У нас есть правильная политика, правильная команда и, если можно так выразиться, правильный человек, чтобы представлять нас и вести к победе. Я с ним живу... - пауза для нескольких смешков... - и я знаю, что он тратит каждую свободную минуту на размышления о своем округе... даже когда я считаю, что пора бы ему подумать и обо мне. - Дружный смех. - И одной из вещей, которые я твердо знаю: какую бы должность в правительстве он ни занимал, сколько бы времени он ни проводил в Вестминстере, имя Стэвинтона высечено у него на сердце. Надеюсь, вы чувствуете, что он всегда считал своей обязанностью, превыше всего ставить интересы своих избирателей.