А вокруг хлопали, свистели, кричали. Настин проход вызвал бурное одобрение зала. Саша очень хотел порадоваться со всеми, но не мог. Ему категорически не нравилась вся эта ярмарка спортивных лошадок, где разве что в зубы дамам не заглядывали. Хотя где-то краем уха Геллер слышал, что баллы снимают и за зубы, и за родимые пятна, прыщики, прочие дефекты кожи. Даже короткие волосы считались недостатком. И маленькая грудь. Или слишком большая. Ну тут как повезет с судьей, ведь оценки иногда очень субъективны.
Между этими мыслями Геллер поймал и самую ужасную. Тела девчонок были покрыты специальным тоном, который придавал коже темный оттенок, отчего мышцы выглядели более рельефно, выигрышно. Саша представил, как Кирилл мазал Настину задницу, и сжал кулаки.
Развить эту мысль не удалось, так как стали объявлять победителей, и Саша весь обратился в слух.
Настя заняла третье место. Геллер приготовился к худшему. Зная ее максималистские замашки, помня откровения о том, как тяжело было проигрывать два года назад, Саша искал подходящие слова, чтобы утешить, но не жалеть при этом.
На лидеров повесили медали, и толпа хлынула поздравить победителей. Саша ждал в стороне, дожидаясь, когда народ немного рассосется. Ему не хотелось быть частью стада. Он видел, что рядом с Настей стоит Новиков. Его многие поздравляли тоже, как тренера. Настя казалась очень счастливой. Геллер даже допустил мысль, что она действительно довольна результатом. Сокол накинула толстовку. Саша хмыкнул. Его бы больше порадовали штаны.
Очень скоро она стала кивать из вежливости. Ее глаза все чаще обращались к залу. Настя искала его. Взгляд скользнул по Геллеру, но не задержался. Саша поднял руку, привлекая ее внимание обратно. Настино лицо тут же озарила улыбка. Даже на сцене она так не сияла. Может, Геллер убедил себя в этом, но так думать было приятней.
Словно в замедленной съемки крутились кадры, позволяя им обоим смаковать момент встречи. Настя отдала цветы Кириллу, даже не взглянув на него. Откинула волосы назад и пошла вперед. Люди расступались, давая ей дорогу.
— Сашка, — вскрикнула Настя, почти запрыгивая на него.
— Привет, красавица, — тихо проговорил Геллер, крепко сжимая ее в объятиях.
Сокол тут же отстранилась, положила ладони ему на щеки, засмеялась. Глаза засверкали еще ярче.
Кажется, она едва сдерживала слезы.
— Ты приехал.
— Конечно, приехал. Еще вчера. Я же скидывал смс.
— Ты приехал, — повторила Настя. Она снова обняла его. Порывисто, сильно, — Как же я рада тебя видеть.
— И я, — Геллер старался звучать уверенно, но голос почему-то был тихим, каким-то интимным, — Третье место. Не расстроилась?
— Ты что! Это круто. Девчонки с Москвы в очень хорошей форме. Не знаю, как меня пустили в тройку. Удача наверно?
— Прекрати. Какая удача? Ты работала и заслужила.
— Ну и это тоже. А ты как? Квартира нормальная? Доехал хорошо?
— Да-да, все отлично.
Настя открыла рот, чтобы уточнить его планы и вписаться в них, но тут ей на плечо легла рука тренера. Сокол тут же сникла, даже ссутулилась. Словно ладонь Кирилла весила тонну.
— Геллер, — поприветствовал он.
— Кир, — ответил Саша.
Они не пожали рук, ограничились кивками. Новиков тут же обратился к подопечной.
— Насть, ты мне нужна. Есть разговор.
— Давай завтра.
— Сейчас, — жестко, как приказ, — Жду у раздевалки. Прими душ.
Он ушел. Настя тяжело выдохнула.
— Извини. Наверно, что-то важное. Дождешься меня?
— Обязательно, — заверил Саша.
Сокол снова крепко обняла его, даже поцеловала в щеку, шепнув:
— Скучала по тебе.
Она уходила неохотно, словно у раздевалки после душа ее ждал палач с топором, а не тренер и любовник в одном лице. Последний статус вызывал очень большие сомнения, что немного утешало Геллера, пока он смотрел, как ее красивая попка почти без трусов покачивается, удаляясь.
Чтобы не стоять, как дурак, Саша отправился в буфет. Он взял себе отвратительный растворимый кофе, сел за пластиковый стол, тихо буркнул под нос:
— Москва, блин. Цивилизация.
Прошел час, и Геллер встал, чтобы заказать еще, но бармен сказал: