— Ты и сейчас не очень старый, — хихикнула Сокол.
Наконец, Настя ожила. Да и он успокоился. В общем, Саше было уже не важно, что там она крутила с Кириллом, но ее слова о том, что со злополучного дня рождения Настя принадлежала только ему, стали бальзамом для раненого лицемерного сердца.
Они болтали всю дорогу. Саша передал привет от Бирюковых, а потом долго рассказывал о них. Сокол было интересно. Она задавала вопросы, смеялась и удивлялась. Так же позитивно она приняла Сашины откровения о сыновьях, с которыми он проводил много времени. Особенно Сокол радовало то, что Глеб с удовольствием стал заниматься вместе с отцом. Ну а новость о гараже привела ее в бешеный восторг.
— Как у Фронинга? Серьезно? — вопила Настя, размахивая руками, — Сашк, это же круто. Так здорово. Я тоже с вами хочу. Возьмешь?
— Конечно, — хохотал в ответ Геллер, поражаясь на нее.
Ну ладно такие же придурки кроссфитеры молились на его бокс в стиле Рича, но Настя… Он не ожидал столь бурного ликования. Хотя Фронинг и для нее был суровым и непогрешимым авторитетом.
За болтовней Настя не заметила, как они приехали. Увидев, что Саша привез ее к своему дому, Сокол снова сникла. Пока Геллер вытаскивал из багажника ее сумки, она сидела в машине, не смея выйти.
— Ей, красавица, — позвал Саша, открыв дверцу, — Ну что опять?
Настя прикусила губу.
— Мне ведь даже жить негде, Саш. Сестра еще два месяца назад отказалась от нашей квартиры, переехала к жениху. А у родителей тесно. Да и не хочу их стеснять.
— И не надо, — поддержал ее Геллер, — Чем тебя не устраивает моя квартира?
— Всем устраивает, но она ведь не моя.
— Насть, — Саша потянул ее за руку, заставил выйти из машины, — Знаешь, если бы у тебя все складывалось хорошо там, — он мотнул головой, имея в виду Подмосковье, — Я бы все равно тебя увез домой. Ко мне домой. Никаких сестёр. Никаких родителей.
— Как это? — она не понимала.
— Украл бы и все, — заулыбался во все зубы Геллер, — Посадил бы под замок на пиццу и протеиновые коктейли, разведенные мороженым. Так что считай, я тебя тут прописал заочно.
— Ух, какой ты коварный. Прот на мороженке. Боже, Геллер — это сладкая пытка.
— Поверь, я пытаю не только едой. Есть иные способы.
— Но Почти все так же заканчиваются протеиновым всплеском, — пошло хихикала Настя.
Сокол закинула руки ему на плечи, но все равно продолжала попытки рефлексии.
— Но у меня ведь и работы нет. Что я буду делать?
— Что-нибудь придумаем, — заверил ее Саша, — Я люблю тебя. Все будет хорошо.
— Хорошо, — повторила она, подставляя ему губы для поцелуя, — Я тоже тебя люблю. Очень-очень.
Настя изо всех сил хотела верить в лучшее, верить ему. Как только Геллер поцеловал ее и прижал к себе крепко, она уже не хотела. Просто верила. Все будет хорошо. С ним не может быть иначе.
Эпилог
— Я был пьян, когда соглашался на эти пытки? — прохрипел Костя, отталкивая от себя покрышку.
Колесо, глухо ухнув, упало в грязь, обдав брызгами всех четверых.
Денис вытер лицо рукавом, сплюнул в сторону, проворчал зло:
— Похоже, Геллер нас опоил чем-то. Хитрозадый кусок еврейского говна.
— Дэн, ты выбирай слова. Ребенок все-таки, — осадил свояка Токарев, хотя как никогда разделял его мнение.
— Ребенок… — продолжал ворчать Дениска, — Лось вымахал, выше меня, а все ребенок.
— Папа только наполовину еврей, — по-деловому заметил Глеб и скомандовал, как в армии, — Нечего ныть. Немного осталось. Раз-два и взяли…
Мужчины с кислыми лицами присели, примерились, взялись, чтобы рвануть покрышку еще раз. Они давно уже бросили бы эту возню, но неудобно было перед Глебом. Именно он делал бОольшую часть работы на этом этапе. Да и вообще дал бы фору каждому из старых коней, которые изо всех сил старались не портить борозды.
Когда Геллер предложил испытать пятикилометровую трассу с заданиями, которую собирался открыть на днях, Бирюковы и Токарев с энтузиазмом согласились. Но на деле все оказалось сложнее, чем в теории. Даже атлетичный Дима пыхтел, кряхтел и плевался. Костя уверял его, что это старость. Хотя сам чувствовал себя не многим лучше. Дэн проклинал прокуренные легкие и пренебрежительное отношение к фитнесу, которое всегда демонстрировал Ире назло.
— Раз-два и… еще раз.