История третья. Два отца.
Озеро было спокойным. Едва ощутимый бриз ласкал водную гладь и терялся в листве прибрежных деревьев. Резиновая лодка дрейфовала на его середине, почти не нарушая утренней тишины. Сидящие в ней мужчины с какой-то театральной вальяжностью закидывали спиннинги по разные стороны.
- Тебе Шалимов больше не звонил? – спросил Николай Фёдорович.
- После свадьбы – нет, – ответил Василий Андреевич, медленно вращая катушку. – И не думаю, что позвонит. На последней встрече я его послал, грубо говоря.
- А что так?
- Да дело у него… Слишком уж мутное.
- А у нас когда-то были другие?
- Нет, конечно, просто… Чувствую, что поиметь нас хочет, но не понимаю, где. Не люблю это чувство. А почему ты спросил о нём?
- Пресануть его просили, напугать немного. Вот я и спрашиваю, могу ребят послать или мы его оберегаем?
- Тогда надо подумать. Не каждый день коттеджик предлагают всё-таки.
- Большой коттедж-то?
- А ты не видел?
- Да откуда ж?
- Хммм… Помнишь, в 2004-ом Володю Киргиза вязали?
- Помню. Он ещё почему-то бане спрятался и оттуда отстреливался.
- Нет. Это Рашид был в 2000-м. Киргиз на лодке уплыть пытался.
- Да, точно! Мой капитан ещё угорал, как он профессионально вёслами работает.
- Воооот. А помнишь в соседях у него дом строился?
- Не очень. Да это когда было-то?
- Ну вот этот дом, короче.
- Дом не помню, а место козырное!
- О чём и речь.
- А тогда Шалимов разве дела какие-то вёл?
- Нет. Я понятия не имею, как к нему попал к нему дом. Это ещё один момент, который меня смущает. Не люблю, когда от меня что-то пытаются скрыть.
- Да от тебя разве скроешь? – с ободряющей улыбкой бросил Николай Фёдорович
- Докопаться можно до чего угодно, Коля. Вот только потом разгрести последствия этого бывает сложно. Тут важно уметь понять, когда копать дальше лучше не стоит и вовремя остановиться. Тогда проживёшь значительно дольше, а может даже и по службе продвинешься.
- Тогда что мы тут обсуждаем? Если Шалимова кто-то выше нас крышует, то может просто сделать то, что он хочет?
- Если его крышуют, то почему, он с этим не обратился к своей крыше? Печёнкой чувствую, тут либо подстава, либо он с кем-то посрался и пытается нас втянуть в свои разборки.
- Тогда может, ну его в жопу?
- Да уж место, как ты сказал, больно уж козырное. Сам знаешь, детям дом нужен. Квартира – это хорошо, но это не свой дом, тем более у реки.
- Ты сам заешь, что жадность с фраерами делает, Вась…
- Да какая там жадность, Коля? Если б я ради себя, то одно, так я ж для детей. А работать мне не так долго осталось. А на Влада, сам понимаешь, надежды немного. Надо использовать возможности, которые появляются.
- Момент! – сказал Николай Фёдорович и сильнее схватился за свой спиннинг. Тот упруго выгибался, а мужчина тащил его в противоход уплывающей рыбе.
Минут пять поборовшись, он, наконец, вытащил карпа чуть больше своей массивной ладони и бросил его в лодку к другим рыбам.
- Вот как ты это делаешь? – без какой-либо обиды спросил Василий Андреевич.
- Вот честно Вась – если б я знал!
Василий Андреевич чуть вздохнул и закинул спиннинг далеко вперёд.
- Кто, говоришь, просил его пресануть?
- Да армянин какой-то, не запомнил имя. Как я понял «Колизей» отжать у него хочет.
- Не отожмёт, даже если поможем. Тут завязаны более важные люди. Так что пусть идёт нахрен.
Василий Андреевич смотал леску и убрал спиннинг, усаживаясь на одну из лавок. Николай Фёдорович продолжал вальяжно сматывать катушку. Лодка чуть покачивалась. Едва ощутимый ветер гладил лицо. Царившее умиротворение нарушали только дёргающиеся на дне лодки рыбы. Василий Андреевич смотрел на водную гладь и думал о чём-то своём.
- Почему мы здесь, а Коль? Неужели для того, чтобы в лишний раз о делах говорить?
- Рыбалка меня успокаивает и отвлекает.
- От чего?
Николай Фёдорович долго молчал, смотря на след от лески на водной глади.
- Мы с Катей разводимся.
Василий Андреевич сочувственно молчал, обдумывая услышанное.
- Я могу чем-нибудь помочь? – наконец, спросил он.
- Да чем уж тут поможешь?
- Ничем?
Николай Фёдорович чуть мотнул головой.
- Тогда давай действительно порыбачим, чего уж там!
Он встал со своего места и в одно движение закинул спиннинг.
За столом неловко молчали. Влад усиленно поглощал нежнейшее мясо. Света скромно ковыряла салат. Екатерина Павловна налегала на вино. Николай Фёдорович пытался быть весёлым.
- … а я ему и говорю «На жопу себе фуражку повесь!» - закончил он шутку, которую рассказывал, наверное, уже раз десять и засмеялся. Никто его смех не поддержал. Влад чуть кивнул головой. Света из уважения улыбнулась. Екатерина Павловна лишь фыркнула и глотнула вина.