Васили Андреевич молча пожал плечами и сделал очередной глоток пропитанного травяным ароматом напитка.
Погода выдалась пасмурная. Непроницаемая пелена туч угрожала пролиться дождём. Где-то гудел неуверенный гром. В доме было душно. Зашторенные окна нагоняли неприятный мрак. Гнетущую тишину пронзила «ненавязчивая», как гласила упаковка, мелодия дверного звонка.
Для Николая Фёдоровича это звук ненавязчивым не был. Он вырвал его из пьяного забытья. И прошёлся зубцами по мозгу. Но Николай Фёдорович даже не пошевелился. С какой-то детской наивность, он думал, что, если он не будет двигаться, его не заметят и уйдут.
Повторный звонок он пережил легче, поскольку мысленно к нему подготовился. К горлу подкрался предательский кашель, и мужчина приложил все доступные ему усилия, чтобы не выпустить его наружу. Проиграв в неравной схватке с рефлексом собственного организма, он всё-таки издал застенчивый, приглушённый звук, который, словно верёвкой потащил за собой сухой раскат, предательски вырвавшийся из рта.
В замке быстро скрипнули ключи.
- Папа! – испуганно крикнула Света, едва мужчина прокашлялся, - Что с тобой?
- Всё нормально… - устало сказал он, потом, посмотрев на неё чуть отстранился и настороженно спросил – ты чего тут делаешь?
- Ты не отвечал на звонки… - виновато сказала девушка. - Я волновалась.
- Не стоит, - Николай Фёдорович, наконец-то смог поднять себя в вертикальное положение. – Мама не хочет, чтобы я с тобой общался.
- Я так и поняла, - она села рядом на диван, который как минимум несколько дней был спальным местом, и положила голову на плечо отцу. – Я ей не скажу. И вообще я зла на неё.
- С чего это?
- Ну как это с чего, пап? – Света вскочила. – Вы же развелись! Ну, то есть официально. А она мне только сегодня сказала. Через неделю!
- Ну а что бы ты сделала, если бы знала?
- В смысле – что? Поехала бы с вами.
- И что бы это дало?
- Я… я… - она снова села на диван. – Я не знаю.
- Света, доча, я понимаю, что ты чувствуешь себя обманутой, но Катя… твоя мама решила, что так будет легче для всех нас, – Николай Фёдорович повернулся к дочери – твоя мама – сильная женщина. Но даже для неё всё это было тяжело, как бы она себя не выставляла. Меня тоже размазало… Сама видишь. Как думаешь, что бы с нами было, если бы мы в это время смотрели на тебя?
- Не могу представить – честно сказала она тихим голосом.
- Не злись на маму. Несмотря на наши с ней разногласия, в конце концов, мы оба хотим, чтобы ты была счастлива.
Света утёрла щеку, убрав успевшую сбежать слезу и огляделась, словно в поисках какой-то защиты.
- Ой, пап… Такой свинарник тут развёл.
- Да… пожалуй, - ответил он, тоже оглядевшись.
Света подошла к окну и раздвинула шторы, впуская тяжёлый свет пасмурного дня. Николай Фёдорович болезненно прищурился.
- Иди в душ, приведи себя в порядок, - сказала Света, оглядев отца. – Пора тебя возвращать в жизнь.
- Света, доча, я сам справлюсь…
- Пап, не спорь. Правда.
Николай Фёдорович смотрел ей в глаза.
- Ладно, - сказал он, глубоко вздохнув.
Он медленно поднялся на второй этаж неуверенно ступая на деревянные ступени. Кафель душевой неприятно холодил босые ноги. Из зеркала смотрело заросшее седеющей щетиной заплывшее лицо с синеющими мешками под глазами.
Холодная вода приятно кольнула лицо, ослабляя давящую духоту. Воздух словно стал свежее, и дышать стало приятнее. Медленно, почти ритуально, он скользил лезвиями бритвенного станка по щекам, челюсти и шее, не отрывая взгляд от того преображения, которое показывало ему зеркало.
После освежающего душа Николай Фёдорович, наконец, вышел из ванной комнаты и даже как-то удивился – дом буквально блестел.
- Тебя не было почти час, - сказала Света, – Я уж начала переживать, не случилось ли чего.
- Зачем? – сказал он, оглядываясь, - не нужно было. Я бы сам… как-нибудь потом.
- Я же сказала – не спорь, - с приятной улыбкой ответила девушка. – Ты всю неделю вообще ничего не ел? Холодильник пустой.
- Не хотелось, - виновато ответил мужчина.
- Где у вас тут магазин ближайший… - Света посмотрела в его не понимающие глаза и уточнила – любой?
- Ну… в Липовке, если только. Там слева сразу на въезде ларёк небольшой. Ну и «Магнит» в центре.
- Понятно, - девушка была недовольна услышанным, но очень решительна. – Сейчас привезу что-нибудь.
- Подожди, - Николай Фёдорович остановил почти ушедшую дочь. – Там на трассе кафе уютное есть. Давай там поедим.