- А что нам с тобой ещё делать? Дела творят молодые, а нам бы день прожить – и хорошо.
- Ой Вась, не прибедняйся, а? Ты-то вон и многим тридцатилетним фору дашь. Думаю, готово, – он разрезал кусок кончиком ножа, отчего тот пустил ароматный сок, и жир аппетитно заскворчал на остывающих углях.
Оперативно мясо оказалось в глубокой стеклянной миске, которая явно была салатником, но кого это волновало? На столе появилась и пара бутылок коньяка.
- Ты сегодня со мной? – Николай Фёдорович протянул другу горло открытой бутылки
- Наверное, нет, - Василий Андреевич взял руками сочащийся жиром кусок. – Две недели назад перебрал с Хеннесси, на следующий день голова уж очень болела. Поэтому до юбилея не рискну, уж извини. Ты, кстати, как, с Катей будешь или один?
- С Катей. Мы же не афишируем. Скандала не будет, если ты этого боишься. Мы с ней это обсудили. А что пил-то? Может контрафакт какой попался?
- Говорю же - Хеннесси. В кабинете у меня стоял, помнишь?
- Это который тебе Воронков подарил? Это сколько пять лет назад было?
- Семь. Не думаю, что именно в этой бутылке дело. Мне и после свадьбы плохо было, хотя я там всего пару рюмок выпил.
- А чего это ты её распечатать решил? – Вспомнил Николай Фёдорович, осушив первую рюмку. – Думал, вместе его опробуем.
- Ничего не потерял. Больше всего напомнило недорогой виски, но с неприятной горечью. Он вроде по крепости как водка, но шёл тяжело. В общем, запечатанный в шкафчике он выглядит солиднее, чем на вкус.
- Ну, значит и чёрт с ним! Ты не сказал по какому поводу…
Его вопрос прервал телефонный звонок.
- Прошу прощения, - Николай Фёдорович вытащил телефон из внутреннего кармана куртки и посмотрел на экран – Катя звонит – удивлённо сообщил он и ответил на звонок.
- Да…
- Влад Свету из дома выгнал.
- Влад что сделал? – Николай Фёдорович посмотрел на чуть вдруг посуровевшего Василия Андреевича.
- Из дома выгнал. Приехала вся в слезах, ничего толком объяснить не может – её истерика колотит.
- У неё синяков нет?
- Не заметила.
- Я тебя понял. Пусть у тебя побудет пару дней. Постарайся её успокоить. С Владом разберёмся.
- Что ты задумал?
- Я сказал – разберёмся.
- Вася у тебя?
- Да.
Николай Фёдорович слушал в трубке недовольное дыхание. То, что дыхание было недовольным он знал ,потому что слишком часто в последние годы его слышал.
- А я предупреждала…
Она положила трубку.
- Что опять мой натворил? – Василий Андреевич поднялся со своего места.
Николай Фёдорович выпил вторую рюмку.
- Тебе это совсем не понравится.
История четвёртая. Служебное положение.
Судья без какого-либо интереса слушал довольно дельную защиту адвоката. Несмотря на то, что было ему около двадцати пяти, он явно был хорош и брал за свои услуги немало. Он был одним из тех молодых адвокатов, воспитанных в сытой либеральной России, которые верили в силу права и главенство закона. Очень немногие могут пронести огонь этого энтузиазма через суровую реальность. Цинизм и лицемерие – необходимая профессиональная деформация, когда имеешь дело с законами.
Виктору никогда ранее не приходилось встречаться с ним в суде, и он начал беспокоится, что его не особо старательно составленное обвинение вот-вот развалится. Да и с делами по триста девятнадцатой статье Уголовного Кодекса в нашем городе мало кто знал, что делать. Весьма вероятно, что за успешный прецедент заинтересованные лица будут очень благодарны.
Судья Фролов выглядел утомлённым и раздражённым. Ещё бы! Он должен был ещё полчаса назад уйти на обед. Остаётся лишь надеяться, что его неприязнь к чересчур идейному адвокату пересилит объективную логику процесса.
Адвокат всё не унимался и сейчас подводил итог своих суждений, в который раз апеллируя к тому, что частное мнение, являющееся оценочным суждением, а не стопроцентной констатацией истины не может считаться оскорблением.
Оставалось недолго. Судья Фролов зачитывает приговор и назначает штраф в размере тридцати тысяч. Ну вот и прецедент. Дальше громкие заголовки газет и постов в интернете донесут то, что должно быть донесено. А на дальнейшую апелляцию, которую защита, конечно, подаст, всем уже будет наплевать.
Виктор ухмыляясь смотрел на своего оппонента, которого на повышенных тонах отчитывал клиент, даже не пытаясь скрыть своего самодовольства, когда судья поспешно покинул зал.
- Твои потуги того не стоят – высокомерно сказал он адвокату, перебив его клиента на полуслове. – В нашей стране закон работает не так.
- Я знаю, как в этой стране работает закон. – Ответил адвокат, имя или хотя бы фамилию которого Виктор забыл сразу же как услышал. – Просто судьи в России чересчур зажравшиеся.