- Девочка явно идёт вверх по социальной лестнице, - шутливо заметил Сергей.
- Ой, да ну тебя! – женщина тоже улыбнулась.
- А это кто? – спросил Сергей, когда в кадре оказался симпатичный молодей человек с заметной кудрявой шевелюрой. Он был явно старше двух других парней.
- Да вот прослушала, пока ты со своими лекарствами.
- Спорим, ребёнок от него?
- Да уж точно от него – согласилась женщина, и переключила канал. На экране появилась идилистическая картина провинциальной глубинки. Актёр с незапоминающейся внешностью без особого старания говорил монолог о страдающей душе. После склейки началась сцена в деревенском доме с до боли знакомой актрисой.
- Мы же вроде смотрели с тобой этот фильм.
- Разве? Про что он?
- Девушка в светлом платье. Помнишь? Она ещё в начале в город уехала. Потом в село вернулась.
- А! Да-да-да. Помню. Она ещё в больницу попала, - вспомнила женщина. – Хорошее кино. Всяко лучше склок вокруг чужого ребёнка.
Кино нельзя было назвать интересным. Оно мало чем отличалось от десятков таких же фильмов, снимаемых центральными телеканалами для заполнения эфирной сетки. Но простой идеи о семейных ценностях у таких фильмов не отнять. Современные сказки с известными сюжетами. Все зрители понимают, что «так не бывает», но многим из них хочется, чтобы так было.
Сергей подождал, пока его мама уснёт. Её знакомое сопение было знаком, разрешающим выключить, наконец, телевизор. Он поцеловал её в лоб и поправил одеяло, после чего бесшумно вернулся на кухню, где ноутбук уже успел уйти в спящий режим.
Сергей сел на своё место и надел наушники. Ещё раз посмотрев на дверь в комнату матери, он открыл браузер и зашёл на известный чёрно-оранжевый порно-сайт. Ему каждый раз было стыдно, но он уже не мог остановиться.
Виктор Михайлович, пожилой врач с редкими седыми волосами и с до блеска выбритым лицом, долго смотрел на результаты обследования. Он молчал, лишь изредка покачивая головой.
- Улучшений я не вижу, - сухо сказал он и посмотрел на женщину. Кажется, эти слова нисколько её не удивили.
- Как же так? – Сергея же явно расстроило услышанное. – Мы же исполняли все рекомендации.
- Слишком поздно выявили, - также сухо говорил врач. – Я предупреждал, что гарантий нет.
Сергей посмотрел в глаза матери, она слабо улыбнулась.
- И что теперь делать? – спросил он уже куда спокойнее.
- А что тут сделаешь? – Виктор Михайлович собрал документы и протянул их Сергею. – Можете больше лекарства не принимать.
- Это всё, что Вы можете сказать?? – Сергей не спешил принимать документы.
Врач не ответил, а только смотрел уставшими глазами на Сергея. Он терпеливо ожидал, пока тот заберёт бумаги из его рук.
Сергей недовольно взял документы, быстро выровнял листы и сунул их в чёрную папку.
- Спасибо, Виктор Михайлович. – искренне сказала женщина, когда Сергей помогал ей подняться.
- Мне жаль, Елизавета Ивановна, - в голосе врача звучала едва уловимая нотка сожаления. Сергей даже поверил в его искренность.
Сергей усадил маму в коридоре, а сам вернулся в кабинет.
- Скажите, маме правда ничем нельзя помочь? Даже за деньги? – спросил он с почти угасшей надеждой.
- Мне правда жаль, сынок. – он говорил куда тише и приветливее, - но, как я и сказал – поздно.
- Ещё при первом визите Вы говорили про операцию…
- Ладно. – врач устало потёр глаза. Я буду с тобой честен. Операция возможна, но, случай уж запущенный. Твоя мама слишком поздно обратилась. Да и возраст…
- Она всю жизнь работала. Когда ей было по больницам ходить? – чуть повысив голос, выпалил Сергей
- Не надо её винить. Все мы работали. Поверь, ей тяжелее, чем тебе.
Сергею от этих слов стало стыдно. Ведь он действительно её винил. Он пока не понял, в чём именно, но винил.
- Слушай, единственное, что я могу – это облегчить твоё бремя. Могу выписать направление в пансионат для тяжелобольных. Там за ней присмотрят.
- Много ей осталось? – тихо спросил Сергей.
- Точно сказать не могу. Думаю, 2-3 месяца.
- Я сам за мамой буду ухаживать, - слишком уверенно сказал Сергей.
Виктор Михайлович пару раз кивнул и сел за стол. Что-то записав на бумажке, он протянул её Сергею.
- Что это?
- Обезболивающее. Без него твоей маме будет совсем плохо.
- Спасибо, - сказал Сергей, и, немного подумав, вышел за дверь.
- Ну чего ты там? – спросила Елизавета Ивановна.
- Да так, просто уточнил пару вопросов. Поехали домой?
- Не хочу домой. Я в четырёх стенах просидела три месяца. Хочу подышать.
Елизавета Ивановна улыбалась, словно только что победила свою болезнь и была полна воодушевления.