— И сколько же они могут предложить? — заинтриговалась Ленка.
— Ох, мать! Лучше я не буду называть тебе никаких цифр, а то ещё губу раскатаешь!
— Ну хотя бы примерно! Пожалуйста! Женечка! Я же должна понимать, на что мы можем рассчитывать в перспективе.
— Я тебе так отвечу: у любого автора только два пути — либо его ждёт слава, либо полное забвение. И предсказать это невозможно. Потому что ты действительно можешь писать что-то гениальное, а общество может быть к этому просто не готово ментально.
— Ну вот, опять у тебя одни абстрактные слова. Никакой конкретики. А мне, между прочим, бюджет нужно планировать на несколько месяцев, и абстракциями твоими мы не прокормимся.
— Вообще-то, мать, я для этого и хожу на работу. Я человек творческий, мне для счастья много денег не надо. Я не покупаю себе лишний раз шмотки, не гуляю по ресторанам, не валяюсь на диване с бутылкой пива перед теликом... Не сверлю стены, в конце концов. Поэтому все деньги, что я зарабатываю, я приношу в семью.
— Ох, простите, пожалуйста! — вспылила Ленка. — Ты столько много денег приносишь, что я не успеваю их тратить!
Женя посмотрел на неё такими глазами, какими смотрят в последний раз жертвы расстрела на своих палачей. Но, сдержав обиду в себе, сказал:
— Ну, прости, мать, все мы жертвы системы…
— Ой, вот только не надо опять из себя жертву строить! Жертва системы он! При чём тут система? Многие вон как-то приспосабливаются, получают какое-то образование дополнительное, находят лучшую работу. Но нам же некогда получать образование! Мы же посещаем все поэтические семинары города!
— Да иди ты к чёрту! — не сдержался Женя и ушёл в туалет, демонстративно хлопнув дверью.
— Давай-давай, посиди там, подумай! - сопроводила его Ленка словами. — Жертва системы!
Через несколько минут Ленке стало стыдно. И она решила пойти на мировую.
— Ты там случайно не утопился с горя в унитазе? — пошутила она.
— Отстань, — уже немного успокоившись, ответил Женя.
— Ты помнишь, что ты с нами завтра идёшь в поликлинику?
— М-м-м, блин! Во сколько?
— В семь вечера. А что? У тебя какие-то планы были?
— Ну... я... на семинар планировал...
— Светов, бля! Не беси меня!
— Ладно! Ладно!
— Я предупреждала тебя заранее! Мне одной не справиться!
— Ладно, успокойся... Пойду в вашу поликлинику.
Примерно в половине десятого вечера Женя находился в застрявшем лифте. Он в очередной раз сорвался на звук сверления, решил подняться на лифте и застрял. И был вне себя от ярости.
— Бля! Сука! Ёбаный в рот пидорас! — орал он и стучал ногой по двери лифта. Потом в отчаянии сел на пол лифта и стал просто орать: — А-а-а-а-а! А-а-а-а-а! — пытаясь выплеснуть из себя весь скопившийся гнев.
Спустя несколько минут он немного успокоился и сидел молча. Потом нажал на кнопку вызова диспетчера. Прозвучал голос робота: “Пожалуйста, подождите…” И заиграла спокойная мелодия.
— Вы что там, охуели что ли?! — снова взбесился Женя. — Чай, что ли, пьёте там, твари?!
Наконец ответила диспетчер:
— Что случилось?
— А вы как думаете?! — нервно сказал Женя. — Просто так решил вам позвонить! От нечего делать!
— Успокойтесь. Вы застряли?
— Да! Сижу тут, слушаю вашу мелодию, пока вы там чай пьёте!
— Я не пью чай.
— Да?! А что вы там делаете?!
— Не важно. Какой у вас адрес?
— Энгельса, 109. Подъезд шестой.
— Хорошо. Вызываю лифтёра.
— Как долго ждать?
— Ну… сейчас уже не рабочее время… работает только один дежурный лифтёр на район. И сейчас он на вызове. Думаю, в течение часа должен подъехать.
— Что?! — опешил Женя. — В течение часа?! Вы серьёзно?!
— Это вам ещё повезло, что вы не в новогоднюю ночь застряли.
— И что мне делать… в течение часа?
— Ну… попробуйте медитировать.
— Что? Зачем мне это? — удивился Женя.
— Ну… лично мне помогает при нервном напряжении.
— Какое при вашей работе может быть нервное напряжение? У вас же не работа, а мечта! Сиди себе у телефона да чай пей.
Женя услышал, как на том конце провода она тихо усмехнулась.
— У нас вообще-то очень даже напряжённая работа, — сказала женщина. — Представляете, сколько вот таких нервных, как вы, застревает ежедневно? И нам приходится выслушивать их проблемы. Мы почти как психотерапевты, только платят намного меньше. И каждый застрявший обязательно куда-нибудь да торопится: кто-то домой, кто-то на работу, кто-то рожает, кто-то умирает... Они всегда считают, что застряли в самое неподходящее время. Как будто бывает время, подходящее для застревания в лифте! — Она немного помолчала, видимо, ожидая его реакции. Но Женя просто молчал. Тогда она продолжила: — Вот поэтому между застрявшими я медитирую. Это помогает мне выкинуть из головы всё, чем нагрузил её предыдущий пассажир.