— Да, полагаю, что так, все эти устойчивые к антибиотикам бактерии вызывают беспокойство, когда становишься такой старой, — тихо говорит она. — Хватит обо мне, как ты себя чувствуешь, дорогая?
— Абсолютно нормально. — Синди улыбается. — Появление Леонида стоит той боли. В любом случае, я выяснила, что беременность — это хорошее время, чтобы постоянно ругаться с мужем. Это вполне приемлемо, даже поощряется. Когда я рожала, воздух стал синим от ругательств.
Бабушка громко смеется. Это единственное, что не потускнело даже с ее болезнью, пожирающей ее изнутри. Ее прекрасный смех.
— В мое время все было по-другому, — говорит она Синди. — Все, о чем я могла думать, пока рожала Марину, что лучше бы очистила конюшню от дерьма, чем испытывать такую боль.
Синди улыбается откровенности бабушки.
Невозмутимо бабушка продолжает:
— И все же я хорошо помню то чувство, когда впервые взяла на руки своего ребенка. — Ее глаза затуманиваются от ностальгии. — Нет чувства чище и сильнее, чем любовь, которую испытываешь к своему новорожденному ребенку.
Синди мягко улыбается и вздыхает.
— Это так.
— Ты счастливая девушка, Синди. Он будет абсолютно красивым ребенком.
— Я знаю. Я так рада, что ты познакомилась со своим пра-пра племянником, бабушка.
Бабушка сияет от ее слов и снова смотрит на Леонида.
— Хочу предупредить вас обоих, вы ведь понимаете, я буду баловать его безгранично, не так ли?
Я знаю, что это будет именно так.
— Ничего другого я и не ожидал, — со смехом говорю я.
— Я так рада, что вы встретились. Вы прекрасная пара. Вернее были парой, теперь вы стали прекрасной семьей, — говорит она.
Синди улыбается, бабушка подмигивает.
— Скажи мне правду, Синди. Все произошло, когда вы катались к ручью, не так ли? В тот момент, когда ты влюбилась в него. Это была магия того места.
Я чувствую легкий укол страха. Неужели бабушка стала кое-что забывать?
— Мы отправились к ручью, когда гостили у тебя в доме, помнишь, бабушка?
— Я знаю, — говорит она, и по ее тону можно понять, что это я путаюсь в своих показаниях.
— Тогда мы уже были помолвлены, — мягко напоминает Синди.
Бабушка запрокидывает голову и смеется.
— Думаю, нам пора раскрыть карты, не так ли?
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спрашивает Синди.
— Неужели вы оба думаете, что я не поняла ваш обман с самого начала? Вы правда так думаете?! Эта история с предложением была такой милой и все такое, но она была совершенно не в твоем стиле, Алекс.
— Если ты все поняла, почему же подыгрывала нам? — Спрашиваю я.
Бабушка улыбается мне. Широкой, наполненной любовью улыбкой, что почти разрывает мне сердце.
— Я знала, что ты пытаешься сделать меня счастливой. Я не хотела портить вашу игру, кроме того, я видела искры, которые летали между вами... подумала что, если подыграю, то вы оба проведете некоторое время вместе, действуя как пара, может вы ею и станете. И все сработало, не так ли? Посмотрите на вас. Я прожила достаточно лет, нежели вы, и поняла с первого взгляда, что вы двое созданы друг для друга.
Я смотрю на Синди, она смотрит на меня, в ее глазах вижу ту же любовь, что и в своих. Любовь, настоящая любовь и безмерная благодарность за то, что мы нашли друг друга, что у нас появился Леонид, и с нами есть еще бабушка.