Дальше вечер идёт своим чередом. Мы умудряемся все поместиться за одним обеденным столом. Родители больше не спорят, зато дедушки-бабушки предпринимают активное наступление на нас, пытаясь выспросить как можно больше о нашей самостоятельной жизни.
— Стас, когда свадьба? — нападает на меня бабушка Надежда Викторовна, из-за чего я чуть не давлюсь куском мяса.
— Бабушка, какая свадьба?!
— Такая! Ты с Настей уже сколько встречаешься? — возмущается она. А потом сама же себе отвечает. — Целых два года!
— Бабуль, ты ещё начти про то что, а вот в наше время… — подкалывает её Ромка.
— А и начну! — ничуть не смущается она. — Потому в отличие от сейчас, раньше всё как надо!
— Ага, сначала рожали, а уже потом задумывались что почём, — брякнул я первое, что пришло в голову. Из-за чего получил болезненный пинок от отца под столом.
— Ты сегодня чего разошёлся?! — ругается он на меня, а я понимаю, что сморозил очередную глупость. Извиняюще смотрю на маму, но та лишь подмигивает мне, намекая на то, что всё в порядке.
— Ба, а ты ещё про правнуков забыла ему напомнить! — не унимается Рома.
— Рома, жуй, — поспешно вклинивается в нашу перепалку другая бабушка, та что Людмила Владимировна. Видимо ей ещё совсем не хочется правнуков, внуков за глаза в своё время хватило. Ещё бы, ведь когда я родился, ей ещё и сорока не было.
— И то верно, — кивает головой брат, продолжая свои рассуждения. — Какие нам тут правнуки? Стас с Дамом собаку завели, так что все будем довольствоваться малым.
— Вы собаку завели? — удивляется дед Сергей Петрович. — И на кого же её оставили?
И прежде чем я успеваю, что-то придумать, Дамир выдаёт своё спокойное:
— На Веру.
— А кто такая Вера?! — уже хором спрашивают Рома, мама, бабушка и близняшки, а мне в этот момент хочется залезть под стол и взвыть.
Я почти давлюсь непрожёванным мясом, потому несколько пар глаз вопросительно мечутся между мной и Дамом, который как ни в чём не бывало, спокойно сидит и легко улыбается мне. Одариваю его своим взглядом изподлобья: «Ну спасибо, брат, удружил». В ответ он лишь пожимает плечами.
Как ни странно, но на помощь приходит отец, который видимо всё ещё помнил наш утренний разговор:
— Так, народ, давайте хоть один вечер поедим спокойно, — выдаёт он свои указания.
— Но… — пытается протестовать мама.
— Саня, кушай, — мягко, но настойчиво просит отец. По матери видно, что у неё от этого ещё только больше вопросов в голове рождается. Но прочитав что-то такое в выражение лица Александра Чернова, она всё-таки решает сдержаться. Кажется, кого-то вечером ждёт длинный разговор. Интересно, а папа вспомнит мою просьбу, ничего не рассказывать?
На этом тема вдруг оказывается исчерпанной, и остаток ужина мы проводим в относительной тишине.
Вечер давно перешёл в ночь. Бабушки-дедушки разошлись по домам, близняшек тоже каким-то чудом отправились на боковую, хотя они и сопротивлялись этому как могли. Родители ещё какое-то время посидели с нами, но потом мама раззевалась, и папа со строгим видом потащил её спать. В этот раз он как-то по-особенному трясся над ней, раньше такой щепетильности я за ним не наблюдал. Хотя, может быть, всё дело в возрасте?
Роме, Дамиру и Кириллу приспичило прогуляться. Под предлогом выгулять Бакса, они на время выскользнули из квартиры, хотя у меня было подозрение, что братья просто напросто пошли брать штурмом квартиру Сони — предмет сердечного воздыхания Ромки, с которой они сорились ровно через день. И если вчера он ночевал у неё, то значит, сегодня у них был очередной развод.
Я валялся на кровати в нашей бывшей с Дамиром комнате и размышлял обо всё на свете, каким-то непонятным образом опять выходя мыслями на Веру.
Интересно как она там? Надела на себя куртку или так же ходит полураздетая и замёрзшая? Зато, блин, гордая… самостоятельная. Я бы её эту самостоятельность куда поглубже запихал. В голове всплыла совершенно нелепая картина, как я пытаюсь одеть Веру в тёплую куртку, а она шлёт меня своим острым языком направо и налево. Ну вот, что за хабальские манеры? При этом не дура, умная же, а рот порой как помойка. И не скажешь, что в Гнесинке училась. Интересно, а почему бросила? И ведь не ответит, если спросить. А как тогда мне узнать? Впрочем, на кого она сейчас учится, я тоже не знал. Я вообще о ней знал критически мало, что меня переставало устраивать.