А на кого ещё? Он был не просто мальчиком, с которым я могла общаться, в то время как все остальные смотрели на меня, как на существо с другой планеты. Он был моим единственным другом, с которым я могла позволить себе редкие минуты беззаботного времяпрепровождения, такие как прыжки по лужам, лазанье по деревьям, взрывание петард, ну и дальше по списку. А уже позже, когда мы стали старше, просто гулять по городу и вести ничего незначащие разговоры.
Поэтому в один прекрасный день, когда нам обоим было уже по тринадцать, я взяла его за руку, посмотрела в его глаза и трагичным голосом, как в одном из моих любимых бразильских сериалов, предложила:
— Я тебя люблю. Давай встречаться.
Я говорила, что у меня были некие проблемы с нормальностью? Нет? Ну что ж, тогда пришло время об этом узнать. В то время мои мозги сильно обогнали моё эмоциональное развитие, поэтому для меня было вполне обычным делом совершать малоадекватные поступки.
Обалдевший Рыжий отчего-то кивнул головой, то ли соглашаясь, то ли просто нервничая.
— Тогда поцелуй меня, — счастливо попросила я.
Наш жаркий роман продлился ровно семь секунд, потому что именно столько занял наш первый и последний поцелуй, после которого мы оба решили, что не быть нам парой.
— Вер, — а Рыжий в подражание бабушке звал меня только так. — Ты меня, конечно, извини, но это как… с сестрой целоваться.
— Угу, — без всяких обид согласилась я. — Или ещё хуже…
Вот так вот бездарно прошла моя первая влюблённость. Правда, своё дело она сделала, подтолкнув меня к первым мыслям о том, а какие же на самом деле должны быть отношения между мужчиной и женщиной. И чем я больше начинала думать об этом, тем меньше мне нравилось происходящее у нас дома.
Собственно, сильно потом, в далёком будущем, это и станет главным камнем преткновения между мной и родителями. Мама таки добьётся своего, и отец уйдёт от своей жены. А я не смогу понять ни этого, но многого другого.
— По-моему, кто-то съел концовку своего рассказа, — придирается ко мне Чернов.
— Ну главное ты услышал…
— Тогда почему у меня такое чувство, что где-то ты… недоговариваешь?
— Это уже к тебе вопрос, что там тебе кажется.
— Стой. У меня миллион вопросов. Как ты стала Верой? Что у тебя с родителями? Кто такой Рыжий? И вообще, почему у меня такое чувство, что я его знаю? — Стас напирает, а у меня появляется ощущение, будто мы с ним действительно сейчас просмотрели очередную серию мыльной оперы.
-Уже поздно. Мне на пары завтра, а тебе… а у тебя там утро.
— Вера, не соскальзывай с темы, мне вон каких сил стоило разговорить тебя!
— Тогда твоя излюбленная игра. Один вопрос, один ответ.
Стас самодовольно хмыкает, ему понравилось, что я сослалась на его же методы.
— Хорошо. Кто такой Рыжий?
— Ээээээ… — теряюсь я, так как ожидала какой угодно вопрос, но только не этот. — Это всё, что тебя беспокоит в моём рассказе?
— Нет, просто я уверен, что знаю его. А голова уже не варит, не хочу потом весь день в догадках теряться.
— Ты ж мой наблюдательный, — ёрничаю я. А потом смущаюсь того, что назвала его своим. Но Стас вроде как не замечает этого. — Мозги напряги хорошенько. Как много у нас с тобой общих знакомых?
Чернов какое-то время молчит, должно быть, напрягая последние мозговые извилины.
— Сева, что ли?
— Аллилуйя. А то я уже переживать начала, что у тебя всё в мышечную массу ушло.
— Нет, ты серьёзно, — напрягается Стас. — Ты целовалась с Севой?
-Девять лет назад, — смеюсь я. — Семь секунд, ровно семь. Так что… можешь расслабиться.
— То-то мне он сразу не понравился!
— А мне-то показалось, что вы неплохо так спелись.
— Слышала, когда-нибудь поговорку, а том, что врага нужно держать поближе к себе?
И тут я не выдерживаю и хохочу в полный голос. И только просмеявшись, до меня доходит, что Стас специально выбрал тему про Рыжего, чтобы отвлечь меня от всех остальных грустных мыслей.
— Ты всё сразу понял, да? — уточняю я.
— А ты думала, что я действительно настолько глуп?
И от последней его фразы на душе становится особенно тепло. И даже весь мой рассказ, больше не кажется мне чем-то постыдным и уродливым.
— Но к остальному мы обязательно вернёмся… когда ты будешь готова.
— Спасибо, — охрипшим голосом шепчу я, словно что-то осело у меня в горле.