Чернов с беспокойством в глазах притягивает меня к себе, пытаясь заглянуть в моё лицо.
— Не обращай внимание на Светку, она хорошая, правда, забывается порой. Но это у них семейное, у Борисовых какой-то пунктик на тему «чхали мы на общественное мнение». Вот она и прёт куда угодно её высочеству. Ей просто любопытно.
— Чернов, — выдыхаю я.
— Что? — напрягается он, видимо не зная, какой реакции от меня ждать.
— Никогда не влезай в женские разборки. Особенно, когда происходит делёж территории.
— А вы делили? — удивляется он, на что я киваю головой. — И кто победил?
— Сам как думаешь? — ухмыляюсь я, лёгким поцелуем касаясь его губ.
Стас ещё с неким недоверием поглядывает на меня, словно не веря в моё спокойствие. Неужели думал, что я ревновать начну?
— Всё хорошо, — поправляю и без того идеально стоящий ворот его рубашки.
— На нас смотрят, — совсем невпопад замечает он.
— Тебя это беспокоит?
— Нет… Просто… Вдруг для тебя это неприятно?
— Стас, я уже два года живу с фиолетовой головой, угадай, как обычно люди на меня реагируют?
Он расслабляется, я чувствую это своей ладонью, лежащей на его груди, и вижу в глазах, которые наконец-то светлеют.
— Ты голодная? — пытается он перевести наш разговор на что-то менее волнительное. Я соглашаюсь, хотя на самом деле аппетита нет, но так хоть чем-то себя займу. Всяко лучше, чем тупо стоять посреди комнаты, привлекая к себе всеобщее внимание.
Пока мы бродили между столов с закусками, Стас постоянно с кем-то здоровался и перекидывался парой фраз, не забывая каждый раз представлять меня всё тем же кратким «Вера». Кажется, он знал всех или это все знали его? Но в этот вечер я открывала своего мужчину с новой стороны. Сегодня он был в привычном для себя окружение, но это не были его братья, которые по непонятной мне случайности, прониклись ко мне симпатией с одного лишь оборота, и это не были мои друзья-приятели, которые знали меня и все мои выходки вдоль и поперёк. Это был его мир, и слова, сказанные Дамиром внизу, приобретали новое значение. Стас бы успешно вписался и среди «взрослой» тусовки, и вовсе не потому, что он умел подстраиваться. Главным здесь было совсем иное. Чернов сходу располагал к себе людей: одна наглая улыбка, один взгляд шоколадных глаз, одна невзначай брошенная фраза, и его собеседники просто плавились. Очаровательный. Непоколебимый. Мощный. В нём всегда чувствовался внутренний стержень, который заставлял его держать спину прямо и верить в правоту своих поступков. Скорее всего, он поэтому так и мчался вперёд на всех парах в отношениях со мной, потому что верил, что поступает правильно. Если у него в голове было представление о том, как надо, то ничто не было способно остановить его в достижении цели.
А ещё, Стас никогда не показывал своего превосходства. Он был выше многих в этом доме, статусней, шикарней, моложе, прекрасней… мой влюблённый мозг мог придумать сколько угодно сравнений, но итог всё равно был бы один. Стас всегда со всеми держался на равных. Будь это великий и могучий представитель сильных мира сего, обитающий в шикарной загородной усадьбе, или же испуганный курносый мальчик, ждущий, когда его родители решат свои проблемы и приедут за ним. Ему было реально без разницы, как и с кем общаться. Потому что он умел, мог и успешно практиковал это. Без цинизма, без заискиваний и двуличия. Что тоже было целым искусством оставаться собой, вопреки чужим ожиданиям и требованиям. Только в отличие от меня, отстаивающей себя с боем и скрежетом, Стасу это давалось абсолютно естественно, словно рождённый только для этого.
Временами он бывал резким и порывистым, или же взрывным и сумасбродным, но данные качества лишь придавали ему некий налёт шарма и уверенности.
В этот вечер я мало кого замечала, зачарованно следуя за Стасом и наблюдая за ним со стороны. Ревновала ли я его к окружающим? Нет. Чувствовала ли я себя покинутой? Нет. Было ли мне некомфортно? Нет. Мне не было плохо или одиноко, потому что горячая ладонь Стаса упорно не выпускала мою руку всё это время, но и места для себя в этом новом для меня мирке я пока не обнаруживала. И вопрос тут был не к Чернову, а в том, что люди вокруг были мне чужими, и мы с ними не собирались делать никаких шагов навстречу друг к другу, хоть Чернов и твердил всем подряд своё ёмкое «Вера». Об этом мне ещё предстояло подумать.
— Пойду, посижу, — шепнула я ему на ухо, пока он болтал с очередной порцией своих знакомых. Его обеспокоенный взгляд. — Всё в порядке, честно. И не надо со мной идти.
Стас впервые за этот вечер наклоняется ко мне и целует долгим и обжигающим поцелуем, ставя финальную точку в чужих обсуждениях и пересудах, которые до сих пор доносились до нас порой.